К нам вышел крупный мужчина, на нем из одежды были лишь низко сидящие спортивные штаны, даже обуви не было. Я опешила от его грозного вида, однозначно, тоже оборотень, он оказался крупный, как скала. Взгляд моментально остановился на глубоком шраме, тянущимся от шеи до пупка, мне сразу представилось, будто кто-то пытался распотрошить мужчину… Тряхнула головой, прогоняя дурные мысли и не знала, как быть.

Он приближался с одной стороны, а с другой к нам крался лис. Ощущение безнадежности нависло над головой, с двумя оборотнями нам невозможно было справиться. Я максимально закрыла собой Милку, Жора встал рядом, хотя толку от него мало. Следовало отдать парню должное, он хотя бы пытался помочь, а не постыдно сбежать.

– А я смотрю, ничего не меняется с годами, – мужчина улыбнулся уголками губ, а я четко услышала, как Мила выдохнула.

Оборотень с интересом рассматривал меня, без похотливого блеска, лишь с заинтересованностью. Его угольно черные глаза пугали, но было в них что-то неуловимо знакомое, даже родное! Он шумно вдохнул и проворчал что-то под нос, ситуация с каждой секундой становилась все запутаннее, я не могла понять – ждать нападения или все нормально?

Спустя несколько секунд оборотень заревел и попросту закрыл нас всех своей широкой спиной. Мне пришлось заткнуть уши, рёв усиливался, стало казаться, что вскоре враг будет повержен лишь от этого убийственного звука. Чуть выглянув из-за спины, заметила рыжего лиса. Наверное, он не ожидал подобной подставы, попятился, но было уже поздно.

Наш спаситель, не перекидываясь, бросился в погоню за оборотнем, нагнал быстрее, чем тот успел улизнуть, схватил за шкирку и встряхнул, будто невесомую куклу!

– Мила, скажи, что он друг… – мой голос дрожал от паники.

Если мужчина со шрамом так запросто, даже не меняя ипостаси, может справиться с довольно крупным лисом… у нас не оставалось ни единого шанса. Я с опаской глядела на слабые потуги оборотня вырваться или нанести удар лапой, но у него ничего не выходило.

– Это друг Юры, да. Цербер, как я его называю, – слова Милы меня успокоили.

Мне не хотелось наблюдать за всем этим, отвернулась и уже через секунду услышала тошнотворный хруст ломающихся костей и громкий, протяжный скулеж лиса. Желудок скрутило спазмом, но я силой заставила себя стоять на месте и не оборачиваться. Заметила, как расширились глаза Жоры, вот он как раз наблюдал за всем, что творилось на поляне. Он побледнел в момент, когда все стихло, шумно вдохнул. По крайней мере, теперь нам уже ничего не угрожало…

– Помоги мне встать, – проворчала Милка, она пыталась подняться на ноги.

Камнев среагировал быстрее и первым подал девушке руку. Хмыкнув, Мила вцепилась в нее мертвой хваткой и встала. Аккуратно оперлась на поврежденную ногу, скривилась.

– Жизнь без регенерации – полный отстой. Скорей бы действие наркотика закончилось.

Регенерация? Если я все правильно поняла, то мы можем восстанавливаться после серьезных травм? И тут же захотелось больно ударить себя ладонью по лбу. Ну, конечно! Самсонов же обратил меня умирающую и безнадежную. От внезапной догадки у меня подогнулись колени, дышать стало трудно. А что, если Аристарх обратит бабушку? И будут ли у нее шансы выдержать трансформацию? От разнообразных мыслей, казалось, уже голова шла кругом…

– Ты как всегда был крут, – меня отвлекли слова восхищения Милы.

Даже не заметила, как к нам снова подошел цербер… или как его там. Его глаза опять глядели на меня с интересом, чернота так и оставалась, но в зрачках теперь появились золотистые вкрапления. Я смотрела на них как завороженная и едва не упустила слова, произнесенные без скрытой зависти:

– Повезло гаду.

Милка рассмеялась, показала большой палец вверх. Для меня происходящее казалось настолько странным, что я попросту молчала. Она хотела подойти, но лишь ступив на раненную ногу, взвыла. Опираясь о Жору, девушка, прыгая на одной ноге, приблизилась к другу Юры и похлопала его по оголенному плечу.

– Будет и на твоей улице праздник, Кирюша.

«Кирюша» оскалился, оборотню явно не нравилось ласкательное склонение его имени, я тихонько хихикнула, не желая снова привлекать к себе внимание. Тем временем Мила продолжала рассуждать: