Наконец, зрение прояснилось, я оглянулась и хмыкнула, увидев около стены напротив Жору. Парень выглядел не лучшим образом: грязная одежда на нем висела разодранными лохмотьями, лицо все в крови, словно его долгое время лупили без остановок кулаками. Мне даже не нужно было идеальное зрение, чтобы разглядеть в его глазах неподдельный ужас. Связанный по рукам и ногам, он трясся и глядел прямо на меня, но боялся сказать даже слово. Или не мог… не знаю. У меня пропал дар речи, сама не знала, что тут можно сказать. Жалко ли мне его? Нет… вряд ли. И поделом ему! Заслужил, сам ведь знает. Но вопрос оставался все еще открытым: где мы и что будет дальше?

– Ох, Жора-Жора, – тихо проговорила я, продолжая осматривать помещение.

Мы находились в подвале, сырость замкнутого пространства ощущалась конкретная, дышать было весьма сложно.

Жора что-то промычал невнятное и, похоже, пытался подать мне знак головой. Камнев действительно не мог говорить из-за сломанной челюсти, она как-то неестественно шевелилась. Даже кивок головы для него, похоже, давался с огромным трудом. Обернувшись, ожидала увидеть пред собой предательницу и… да, я ее увидела.

– О, боже… – с губ сорвался протяжный вскрик и моментально все подозрения в адрес тигрицы пропали. – Мила…

У меня сдавило горло, а по венам потек ледяной ужас. Перестав дышать, проморгала подступившие слезы и не могла поверить своим глазам. Я говорила, что Жора находился не в лучшем состоянии? Чушь, он еще бодрячком! На девушке, казалось, не было ни одного живого места. Она хоть и не связана по рукам и ногам, только лежала абсолютно голая, все тело было покрыто синяками и засохшей кровью. На ногах безошибочно распознавались крупные порезы от когтей и кровь… много крови!

Сердце болезненно сжалось в груди, меня бросало то в жар, то в холод. От вида Милы волосы на затылке вставали дыбом, я даже не могла понять, жива девушка или… Нет! Она жива!

Ее специально положили лицом в пол, а, может, сама так упала, я даже думать об этом не хотела. Как и представлять, что те твари могли сделать с ее милым личиком.

Чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, отвернулась и постаралась дышать глубже. Из глаз покатились слезы отчаяния, которые я никак не могла остановить. Тело била крупна дрожь из-за рыданий и моего бездействия. Что я могла в связанном виде? Ни подойти, ни успокоить… Ничего! Вот за что с ней так? Неужели Милка-таки докопалась до истины?

Чем больше думала, тем сильнее убеждалась в одном: почему же я ничего не могу? Могу! Я снова и снова мысленно звала Сашу, постоянно рассказывая ему, как мы в нем нуждаемся прямо сейчас.

Время тянулось убийственно долго, в какой-то момент меня накрыло отчаянием, и попросту опустились руки. Слышал мой зов Саша или нет, но звенящая тишина в ответ сильно пугала. Вдруг вместе с временным исчезновением во мне тигрицы, пропала и эта возможность? Но я тут же вспомнила, как Милка без проблем ментально общалась со мной в подобной ситуации, и немного успокоилась. Возможно, еще слишком рано для спасения?

Мила не приходила в сознание долгое время, я очень сильно боялась, что девушка сильно истекла кровью. Возможно, ей нужна помощь… Которой, блин, все нет!

Холод от сырого пола стал проникать под кожу, я мерзла как обычный человек и… Только сейчас, когда паника немного отступила, и чувствовался зверский холод, я поняла одну ужасную вещь – на мне, как и на Миле, нет одежды!

Тяжело сглотнув, прислушалась к себе и своим ощущениям… Они ведь не могли меня… От назойливой мысли тело бросило в жар, сердце застучало набатом, отдаваясь в груди тупой болью. Нет! Такого просто не могло быть. К тому же, единственное, что беспокоило на данный момент: затекшие мышцы и мороз. Я бы, наверное, ощущала дискомфорт между ног или даже ноющую боль, но ведь ничего подобного не было.

Жора протяжно застонал, невольно привлекая к себе внимание. Он глядел на меня в упор и явно что-то хотел сказать. Несколько раз пытался открыть рот, но тут же кривился от боли и моментально прекращал любые попытки. Даже он, похоже, уже давно смирился и перестал бороться за свою свободу. Может, именно это побудило меня взять себя в руки и начать хоть что-то предпринимать!

Как я ни старалась дергать запястья, выворачивать их, веревка сидела туго, она впивалась в кожу с каждым новым рывком. От жгучей боли на глазах выступили слезы, а я, стиснув зубы, терпела ее и настойчиво продолжала свое дело. Рано или поздно должно получиться! Веревка ослабнет, и тогда смогла бы попытаться вытянуть из нее руки.

Время от времени ловила на себе странные взгляды Камнева. Уж не знаю, моя нагота так влияла на него, или парня будоражила мысль о спасении, но что-то явно было не так. Жаль не могла вытянуть из него хотя бы немного информации. Хоть что-то, любую зацепку, которую потом смогла бы мысленно передать Саше. И тут же, как специально, где-то на задворках сознания появилась ехидная мысль: «Если он тебя вообще слышит!» Гнать бы такие мысли, но они все равно появлялись в особо отчаянные моменты, когда уставали руки или жжение на запястьях становилось нереально терпеть. Именно тогда хотелось плюнуть на все и ждать… Закрыть глаза, представить себя в нежных объятиях Правого. Так же надеяться на то, что Самсонов спас бабулю, и все теперь у нас будет замечательно. Ощутив, как по щеке скатилась слезинка, шмыгнула носом, но ничего не смогла с этим поделать. Не выдержала и снова расплакалась, боль стала интенсивнее, и теперь уже нереально стало шевелить запястьями. Любое малейшее движение доставляло такую адскую боль, какую я не испытывала еще никогда в жизни!

– Фи…к….а… Ви…к…

Это был едва разборчивый голос Жоры, подняла на него заплаканные глаза и проморгалась, силуэт парня размазался перед взором.

– Про… ро… с… ти.