— Я уже думал, что ты не вернёшься, — Марат вальяжно раскинулся на целую половину дивана, отпивая виски прямо из бутылки. — И побежишь снова за ней, окончательно загоняя себя под каблук.

— Может я хочу быть под ее каблуком? — набираю Еве сообщение, что скоро буду дома. Дошло. Не читает.

— Все бабы дуры и только могут, что манипулировать нами, — недобро ухмыльнувшись, делает очередной глоток алкоголя. — Вон, даже Лика думала, что беременностью сможет меня удержать. Не стала пить контрацептив…

— А ты чем думал, когда брал невинную девушку? — Марат смотрит на меня с вызовом. Девочка любила только его одного. Всем отказывала. И ради чего? — Она умница, что не бегает за тобой. Не хочет всего того дерьма, что происходит в твоей жизни.

— Ева тоже от тебя сбежит… Ей тоже этого «дерьма» не нужно, — хочется врезать ему по роже, но не буду. Оба взвинчены из-за девушек.

— Не сбежит, — сажусь рядом с ним, закидывая в рот подобие маленького бутерброда.

— Уже сбежала, увидев тебя во всей своей красе в окружении девиц. Стер хотя бы, — указывает на мою щеку. На моих пальцах остается липкий след от красной помады. Черт! — Ей нужна другая жизнь, не наша, где баб столько и все разных мастей. А она чистая, светлая… Не по твою душу, вот, — хочется сдохнуть на месте от такой досадной фатальной ошибки. Пишу снова сообщение Еве. Как и предыдущее оно остается без прочтения.

— А Лика? Она тоже не по твою душу? — спрашиваю излишне эмоционально, чем следовало. Меня бесит, что Ева меня игнорит.

— Мне вообще нельзя было ее портить, но она как райская птичка… — замолкает, глядя себе на руки. — Мой батя не даст нам нормальной жизни. На меня уже заготовлен успешный план. Свадьба через два месяца.

— Что?!

— Майя Солоницына, дочь прокурора. А мой отец вор, пока вне закона. Сечешь…

— А любовь? — пораженно качаю головой, на миг забывая обо всем.

— Нахер она нужна, когда от нее сплошные недопонимания, а ты не знаешь, что с этим вообще делать.

— А ребенок? Ты дашь воспитать «его» или «ее» другому? Дашь добро, чтобы твою любимую женщину…

— Заткнись! Пожалуйста, заткнись! Он ее убьет! Нерожденный — не ребенок в глазах моего отца, а только препятствие на пути к собственному раю, — хватается двумя руками за голову. — Я подонок, что решил искупаться в любви девушки, сохнущей по мне больше года. Хотел быть первым, но знал, что буду не единственным, — в том, что Марат ее любит для меня не новость, а вот про его отца я услышал впервые. Знал только то, что он редкостная сволочь, спонсирующая наш спортклуб, не более.

К нам присоединяются парни, чуть позже девушки, участвующие в рекламной компании. Минут ещё через пятнадцать заявляется Эльвира под руку с нашим тренером. Она сменила свой предыдущий наряд на ультракороткое красное платье, будто знала, что Ева не выдержит и снова «сбежит», а мне снова будет нужна ее мнимая поддержка.