— Переезжай ко мне, Ева…

— Кирилл, разве можно на такие темы разговаривать по телефону? — стараюсь унять вибрирующие нотки в своем голосе.

— Хорошо, вечером поговорим… голой ты будешь меньше всего сопротивляться, — горячая волна возбуждения прокатывается по позвоночнику, наполняя томительным жаром все тело.

— Звучит многообещающе… — поправляю ткань юбки, разглаживая несуществующий залом.

— Ты даже представить себе не можешь насколько, — нужно это прекращать, иначе я точно сойду с ума.

— Ты приедешь к восьми?

— Да. И еще… Я определился с подарком.

— Что — то определенное? — мысленно благодарю его за подсказку, а то уже с ног сбилась, решая, что подарить.

Услышав его желание, чувствую себя порочной и неправильной, а ещё жутко развратной, потому что тоже «хочу» всего этого.

Отключившись, возвращаюсь в кабинетом. Если Давид меня отпустит, то мой рабочий день закончился, если нет — буду продолжать корпеть над проверкой работ студентов дальше.

— Давид, мне можно сегодня пораньше уйти? — подойдя к своему столу, останавливаюсь.

— Какое — то важное событие, которое требует твоего непосредственного участия? — насмешливо интересуется, приподняв уголки губ.

— У моего знакомого день рождения. Нужно подготовиться.

— Хорошо.

— Спасибо, — радостно сгребаю в сумочку косметичку и пару мятных леденцов.

— Только не забудь написать заявление «за свой счет», а то администрация не поймет на каких основаниях я тебя отпустил, — откинувшись на спинку кресла, смотрит не на меня, а «сквозь» меня. Словно не хочет мириться с собственным решением. Будто чувствует, что отпускает к «другому». Снова.

— Давид, зачем ты прислал мне цветы? — сжимая карандаш в своей ладони, я чувствую, что вот — вот и грифель внутри надломится, разрывая оболочку пополам. Тоже самое я чувствую внутри себя — аналогичное состояние.

— Решила поблагодарить? — нахмурив брови, он все же замечает мои потуги, относительно канцелярского предмета. Значит понял, что я на грани срыва.

— Зачем ты ворошишь прошлое? Маховик времени не отмотать назад, где мы были близки, а только сделает хуже. Мы никогда не будем прежними, теперь все иначе.

Под цепким взглядом своего непосредственного начальника, я пишу заявление, старательно выводя каждую букву. Затем кладу его на край стола.