Дотрагиваюсь подушечками пальцев до изображения, очерчивая его контуры. Я такое уже видела, только в жизни, которую для себя мысленно испепелила, развеивая болезненные воспоминания прошлого.

— Так выглядит эмбрион на девятой недели своего развития, если приглядеться, то можно увидеть ручки и ножки, — впервые у нее вижу искреннюю улыбку за все время нашего знакомства, будто она счастлива.

— У меня же были месячные, — шепчу растерянно, ощущая волнительный спазмы в месте, где только что был датчик УЗИ. Накрываю ладонью низ живота.

— Не все так просто, — по ее лицу пробегает мрачная тень. — Есть риски прерывания беременности.

После этих тревожных ее слов, я старалась расспросить все, что она знает и чем это грозит не просто «плоду», а ребенку, которого я обязана сохранить во что бы то ни стало.

— Не рассказывайте Кириллу, — она вопросительно вскидывает брови. — Только не нужно сейчас придумывать небылицы, Инесса Альбертовна, — зная, куда могут повернуть ее мысли из-за моего присутствия в палате Давида.

— Понимаю, — лукаво улыбается. — Я буду сама вести твою беременность.

— Ничего против не имею, — прикрываю глаза, мысленно прислушиваясь к новым ощущениям внутри себя, которые до этого попросту игнорировала. — Пожалуй, я хочу прогуляться.

— Не затягивай с этим, — протягивает мне снимок моего малыша. Нашего малыша. — Кирилл должен пройти тоже небольшое обследование. И… Советую воздержаться от половой жизни до конца первого триместра.

— Как скажите, Инесса Альбертовна, — спрятав в сумочку снимок, поднимаюсь с кушетки. — Вы же теперь мой доктор, придется прислушаться к вашим советам.

— Сейчас выпишу тебе все бланки для обследований. Можешь подождать в коридоре, — согласно кивнув, выхожу из кабинета.

Думаю, она меня простит за то, что не стала ее дожидаться, а снова пошла в отделение Давида, чтобы опять хоть одним глазочком посмотреть, как он.

Получается… Он спас не одну жизнь, а две. И я бы точно не пережила ещё одну потерю, в виде крохотного человечка в своей утробе.

— Проснулся, — тихо прикрываю за собой дверь. — Все еще болит?

— Стало чуть легче. А ты-то как?

— Ты не поверишь, — ставлю стул максимально близко к его кровати. Сажусь и льну к его руки, дотрагиваясь до нее своими губами. Целую. — Я беременна. Если бы не ты…

— Это точно? — поднимаю на него свои глаза. Он несмело улыбается.

— Да… — обратно возвращаюсь к его руке, укладывая на нее свою щеку.

Дверь палаты с грохотом открывается и на пороге возникает девушка с огненными волосами и ореховым взглядом.

— Извините, — скромно опускает глаза вниз, а потом поднимает свой взгляд и устремляет его на Давида. — Мне Виктория сказала, что ты здесь… Что случилось с тобой.