Ланс явился, увидел, обалдел и потом долго и прочувствованно ругался.

— Вив, ты смерти моей хочешь?! Я не библиотечная крыса!

Можно подумать, я изначально не предупредила его, какого рода помощь требуется.

— Ничего, перетерпишь, — хмыкнула я, постепенно все больше приходя в восторг от собственной подлости. Раньше голова болела у меня одной, а теперь будем мучиться вдвоем. Просто праздник какой-то!

— Поимей хоть какую-то совесть! Мне пришлось уговаривать начальство, чтобы меня к тебе командировали! И мне пришлось отменить встречи с такими девицами, что будешь мне до конца жизни должна!

Я посмотрела на него с великим подозрением.

— Ты что, собрался на свидание сразу с двумя?!

Ланс покрутил пальцем у виска.

— Да ты за кого меня принимаешь? Я приличный человек! В понедельник одна, во вторник — другая. Все как положено.

Я подавилась теми словами, которые хотела ему сказать. И закашлялась. Вот же…

Лично мне подумалось, что пригласить двух девушек на одно свидание разом… Так хотя бы честней, чем пытаться пудрить мозги двоим несчастным неопределенное количество времени. Что поделать, Ланс был тот еще дамский угодник, если не сказать слово пожестче.

Библиотечная пыль Лансу по вкусу не пришлась. Или он ей. Оказалось, у куратора вообще на нее аллергия. Пришлось ему снова выбираться до ближайшего городка за респираторами, причем это короткое путешествие заняло столько времени, что проще было бы, наверное, уехать обратно в столицу.

Я все это время пыталась разобраться в староайнварском, разложить хотя бы крохотную часть документов в хронологическом порядке. Хорошо еще, вся эта рухлядь была защищена заклинаниями от порчи и не сыпались в руках. Морально я себя готовила в том числе и к тому, что какие-то свитки падут смертью храбрых в процессе изучения, но Грейстоки озаботились хотя бы сохранностью своих архивов, если не порядком в них.

В общем, обернулся Ланс, видимо, из принципа только к ужину, на котором ему предстояло лично познакомиться с хозяином замка Корбин.

Несколько секунд после представления Грейсток смотрел на гостя, а Ланс смотрел на графа и время от времени моргал, как будто надеясь, что тот все-таки галлюцинация и вот-вот растает. Какие мысли бродили в голове аристократа, я даже и не пыталась представить, но контраст эти двое действительно представляли просто разительный: тощий измученный Грейсток, страшный как моя жизнь, и цветущий высокий красавец напротив.

Через минуту примерно оба примирились с существованием друг друга в объективной реальности, уселись за стол и принялись поглощать ужин, обмениваясь время от времени вежливыми фразами ни о чем, вечными спутниками трапез в приличном обществе. А я могла просто молчать — и это уже само по себе было просто прекрасно! И не смотреть на Грейстока — тоже могла. Потому что теперь и так за столом не царило напряженное молчание.

Девушка, прислуживающая в столовой, косилась на Ланса с большим интересом, который, кажется, возрастал с каждой фразой, произнесенной моим куратором. Должно быть, столичный дамский угодник, к тому же смазливый, произвел неизгладимое впечатление на бедную провинциалку. Неудивительно, ведь коллега не спешил рассказывать хоть какую-то правду о своем роде деятельности, доходе и количестве самых разнообразных… дам, которые при тех или иных обстоятельствах посещали его холостяцкую квартиру.

Грейсток, кстати, за время ужина постепенно все больше и больше бледнел, когда бледнеть уже стало некуда, начал синеть, а ножку бокала стискивал так, что непонятно, как только она еще пополам не переломилась. Но молчал, крепился и держался, не приведи Создатель, ужин окажется испорчен. Я бы, стань мне нехорошо, тут же отменила вообще все и ушла к себе отдыхать, наплевав совершенно и на гостей, и на любые дела. Ну, так и не графиня, поди, особа куда попроще. Правда, к концу трапезы граф подозвал служанку и что-то ей приказал практически беззвучным шепотом.

Девица прыснула к выходу как перепуганный воробей, а через несколько минут в столовую слишком уж стремительно вошли дворецкий и домоправительница. Эти двое под руки подняли своего хозяина и таким образом вывели графа Грейстока.

Внезапно до меня дошло, что, по ходу, наш гостеприимный хозяин сам бы не смог выйти. Прихватило, поди.