— Ты сможешь это узнать наверняка, только когда выслушаешь нас наконец, — сдержанно отвечает Келли Хант и, отодвинув один из стульев, садится первая, жестом предлагая Лин занять соседний. Вспомнив, что стоит на кону, Элинор делает над собой усилие и послушно опускается на сидение.

— Так-то лучше, милая, — удовлетворённо произносит Келли, ободряюще улыбаясь. — Мы во всем разберемся. Вот увидишь! — оптимистично добавляет она, погладив Лин по плечу.

— Я сделаю чай, — с энтузиазмом вызывается Тэмзин, начиная суетиться возле плиты.

— Давай вернемся к вчерашнему вечеру. Что ты помнишь? — воспользовавшись покладистостью Элинор, Келли сразу переходит к главному вопросу.

— Ты серьезно? — скрестив руки на груди, Элли откидывается на спинку стула, принимая вызывающую позу.

— Абсолютно, — подтверждает Келли. — Чтобы понять суть проблемы, мы должны ее обсудить. Разве нет? — и хотя произнесенные слова не лишены смысла, разум Лин воспринимает все сказанное в штыки.

— Я бы предпочла, чтобы этот диалог состоялся в полицейском участке.

— Это можно устроить, Элли, — сдержано соглашается Келли. — Напомню, что полицейские, приехавшие вчера по твоему вызову, не нашли никаких причин, чтобы усомниться в подлинности личности Кристофера. Поэтому хорошенько подумай о возможных последствиях. Что будет, если ты ошибаешься?

— Пусть о последствиях думает человек, прячущийся в кабинете Кристофера, — не собираясь поддаваться на провокации, парирует Лин.

— Кристофер никогда не прячется от проблем, и ты лучше всех знаешь об этом, — возражает Келли.

И здесь она абсолютно права, за исключением того, что человек в кабинете ее мужа — не Кристофер.

— Его здесь нет только по одной причине — он беспокоится о твоем душевном состоянии, как и все мы.

— Тогда почему, раз все вы так беспокоитесь о моем душевном состоянии, никто не удосужился вызвать специализированную помощь? Вы думаете, что я свихнулась? Окей, почему тогда здесь нет психиатра? Пусть проводят необходимые тесты, обследуют меня и поставят диагноз.

— Ты снова хочешь оказаться в клинике Святой Агаты? — в лоб спрашивает Келли. Тэмзин, тем временем, ставит перед Элинор кружку с ежевичным чаем и осторожно присаживается напротив.

— Что значит снова? — взрывается Лин, едва не опрокинув на себя кипяток. Она один раз была в данном заведении. Это случилось пять или шесть лет назад. Кора, приятельница по университету, попала в Святую Агату с приступом острой шизофрении. Ей стало плохо прямо на занятиях. Это было ужасное зрелище. Девушка просто встала посреди пары, сняла с себя трусы и помочилась на пол аудитории. Стоя. Элинор навещала ее только однажды. Кора не узнала посетительницу, она никого не узнавала…

— Что значит снова? — хрипло переспрашивает Лин.

— Полгода. Ты провела там полгода, — вместо Келли отвечает Тэмзин.

— Нет, — отрицательно качнув головой, Лин ощущает, как леденеют конечности. — Вранье!

— Это правда, Элли, — мягко произносит Тэм. — Во время аварии ты получила серьезную травму головы. Последствия появились, когда тебе сообщили, что беременность сохранить не удалось. Это стало сильнейшим ударом по нервной системе. Потерять всех своих близких и ребёнка — это не каждый выдержит.

— Я не теряла ребенка! Я помню каждую секунду своих родов. Помню первую улыбку Джонаса, первый прорезавшийся зуб, первые шаги, первое слово. Даже не смей говорить, что я все придумала!