— Он ненормальный! Скоро он взбесит все окрестное население, и тогда не избежать повторения крестьянского бунта. Он станет засыпать епископа требованиями лишить меня облачения священника.

— Снять с тебя платье? Не позволяй ему прикасаться к тебе, милая, — сказала Глория.

— А никого другого нельзя?

Клайв пожал плечами.

— Он выиграл аукцион. Вы что — хотите, чтобы я кого-то обманул?

— Вам разве впервой? Ведь вся сделка — не обман, Клайв?

Глория так и подскочила:

— Что известно этой женщине?

— Обман? — Клайв расхохотался. — Мистер Деларм приобрел старинный документ, удостоверяющий право владения подлинным (пусть и бесполезным) титулом без всяких ощутимых привилегий. Недельку-другую он уж вам понадоедает, а потом уберется восвояси.

— А Эском-то что с этого будет иметь?

На это Клайв ответа не знал. Посему улыбнулся своей очаровательной — но такой бессмысленной — улыбкой.

Тина не отступалась:

— Я согласилась сохранить документы и заверить передачу титула, но я и подумать не могла, что он достанется столь неподходящему владельцу. Только не Деларм — я вас умоляю!

— Слишком поздно, — прошептал он. Судя по виду, ему было не по себе — но по виду Клайва никогда нельзя было понять, что он чувствует на самом деле.

Она продолжала:

— А все остальные — славные, щедрые американцы?

— Не все они оказались такими уж щедрыми, — возразила Глория.

— Неужели никого нельзя попросить хоть немного поднять ставку?

У Клайва сделался беспомощный вид — а уж Тина ощущала себя беспомощной как никогда. Сокрушенно покачав головой, она подошла к книжному шкафу и извлекла оттуда большой и на редкость потрепанный том. Когда она его открыла, то выяснилось, что книга скрывала в себе подобие тайника, в котором хранился чистый конверт из желто-коричневой манильской бумаги. Поставив талмуд на место, она вернулась к Клайву, похлопывая ладонью по конверту. Он принялся осторожно его рассматривать.

Внезапно их прервало появление Деларма.