Комната представляла собой квадрат со стороной четыре метра. Потолок был желтоватым. Прямо на середине в глаза бросалось выжженное пятно, откуда свисал кабель электропроводки. Вместо люстры в патроне виднелась одна лампочка.

Марианна вскочила с кровати. Она была одета в свою ночную рубашку, на полу лежали ее тапочки. Она автоматически надела их и сделала пару шагов. Пол был покрыт трескучим старым линолеумом. В одном месте его наспех отодрали, а затем положили линолеум другого цвета. Обои, приклеенные вкривь и вкось, имели непонятный сине-зеленый оттенок. После недолгих наблюдений становилось ясно: первоначально они были все-таки синего цвета, успешно вытершегося в зеленую грязь.

Мебели пожалели. Немалую часть пространства занимала кровать. Марианна остолбенев разглядывала ее. Ложе казалось ей знакомым. Оно выглядело двойником той койки, на которой девушка спала дома. Такая же узкая и слишком мягкая.

Девушка не могла отвести от нее взгляд. Любимая кроватка, в которую мама приносила чай с лимоном, когда девушка болела. То единственное, что соединяло ее сейчас с домом.

Марианна резко отвела глаза. На стене около кровати кто-то натянул дырявый кусок синей ткани, за которой был спрятан карманный фонарик, свет которого ткань делала синим. Слева от кровати находился неработающий холодильник. Возможно, теоретически он работал, но не проверишь: розетку рядом не сделали.

Она обреченно открыла дверцу. В холодильнике лежали две буханки хлеба с отрубями, пакет стерилизованного молока, пять яблок, вонючий сыр и банка с солеными огурцами. Рядом стояла десятилитровая бутылка воды без этикетки.

За ней соперник кровати по захвату территории — пустой шкаф-великан. Около него сделали выемку, пятый угол, в котором топорщились туалет и раковина. Ванны не было.

Стоило девушке оглядеться вокруг, как она сразу заметила главную особенность комнаты: в ней не нашлось ни дверей, ни окон. Ни на потолке, ни в стене, ни на полу — ни единой дыры.

Марианна сильно зажмурилась. Ей хотелось верить, что это только странный сон. Скоро она откроет глаза, и комната станет знакомой. Девушка окажется дома. Глаза открылись, но ничего не изменилось.

Темнота.

Яркий свет по диагонали.

Пять углов.

Она прошла вдоль стен в надежде отыскать дверь, но ничего не получилось, и она снова легла, закуталась в одеяло и попыталась уснуть.

Во рту пересохло, от темноты и тусклости света гудела голова. Марианна настойчиво лежала в кровати, зажмурив глаза и стараясь уснуть. Щекой она терлась о подушку, стремясь прогнать из головы дурные мысли и сводивший с ума резкий запах сирени. Девушка громко дышала, от напряжения расчесывала запястье, пока оно не покраснело и не стало шелушиться.

Комната не исчезала. Наоборот, она словно разрасталась, заполняя окружающее пространство. И вскоре Марианна не выдержала: она безудержно затряслась и во весь голос закричала.

Полегчало.

Тогда она стала кричать снова и снова в надежде услышать в ответ голоса или эхо или любые звуки, говорившие ей, что она жива и еще не сошла с ума.

В ответ — только тишина.

Ни звука.

Кричать становилось бесполезно. Ни единого ответа. Всепоглощающая тишина.