Тот словно подчищал людей, освобождая места и избавляясь от ненужного балласта из бывших коллег. Власть — она ослепляет настолько, что может крыша поехать, мне ли это не знать.

Взять хотя бы меня: я когда-то хотел всего добиваться сам, отвергал предложения отца, а сейчас просто смешно об этом вспоминать.

Кому только что доказывал?

Дену просто повезло, когда он узнал, что клуб, где трудился много лет, стал своеобразным штабом. Там собирались странные личности после отбоя, и «качок» стал прислушиваться к разговорам, следил за сменой лиц в руководстве. Руслан ему сразу не понравился, но было видно, что за ним кто-то стоит.

«Качку» всё же удалось кое-что разнюхать. Выходило, что не он один в курсе, что в городе совсем скоро может появиться Мия. Руслан раздавал своим подчинённым однозначные указы, появится — это точно. Так как, во-первых, Котовский начал проявлять активность в розыске бумаг, а во-вторых, из-за этого под ударом оказывалась Лера.

Мия вряд ли проигнорировала бы весть, что она в лапах Кота. Вот тогда и появилась бы точно. Так утверждали. Оставалось только ждать, и Ден решил, что нужно Мию предупредить.

Она уже какое-то время на связь не выходила, а когда появилась «в сети», «качок» тут же настоял на встрече. Конечно, все свои послания они зашифровывали. Ден должен был передать информацию, и место встречи они выбрали, подстраховываясь.

Именно поэтому сначала обозначили место в горе, чтобы в случае посторонних «глаз» нашли бы только координаты пещеры, а не их самих. А реальное место встречи было указано в свёртке, который Ден и спрятал для Мии.

Ей оставалось лишь забрать послание в короткий срок.

Дена очень волновало, какую всё же роль во всём этом занимает сама Лера. На чьей она стороне? Кота? Его возможных конкурентов? Тут ещё и я появился рядом с ней. На этом месте Ден запнулся.

— Я не знал, серьёзно ли у вас… Она про тебя ни слова не сказала, когда мы общались.

Он замолчал, видимо, подбирая слова, а я решил облегчить ему задачу.

— Любишь её до сих пор? — спросил прямо.

«Качок» уставился на меня вроде бы с удивлением, а я видел, ни хрена он не забыл Нилову.

Знаю, что ты испытываешь, парень, вот только как бы ты ни сходил с ума, объекту чувств до твоих терзаний дела нет никакого. Жестокая правда, мать её.

Можешь сколько угодно подыхать у её ног, в лучшем случае сможешь рассчитывать лишь на дружбу. В худшем — на жалость. И потом всё равно потеряешь.

Ты будешь проклинать тот день, когда решил идти напролом, и тут же благодарить за мгновения снизошедшего счастья. Будешь крушить стены и вырывать на себе волосы, что не выбрал дружбу. Потому что после этой жалости станешь противен сам себе. Не только ей.

Молчание затягивалось. Я открыл окна, впуская в салон свежий воздух и звуки, издаваемые местной фауной, тут же заполнили относительную тишину салона авто. Я даже заслушался трелью неизвестного происхождения. Сделал глубокий вдох, всё же воздух в горах потрясный. С древесным ароматом и отрезвляющей свежестью.

— Наши отношения в прошлом, — наконец ответил «качкообразный», прерывая долгую паузу. — Но это не значит, что я оставлю её в беде.

Любит. И сходит по Лерке с ума.