А не растерявшаяся дева тут же пошла вдоль плотного ряда зрителей, собирая в бубен довольно неплохие подношения.
Я же, пользуясь тем, что вектор внимания сместился, отошла за повозку, где народа не было вовсе, и скрылась в близлежащей улице. Нет, убегать или еще как-то скрываться я не собиралась, а потому сразу же направилась к гостевому дому, в котором мы остановились. В этом мире одинокому ребенку слишком сложно выжить и не попасть в водоворот не совсем приятных событий. Да и не ребенок я уже, чтобы так глупо поступать. Просто мне хотелось немного побыть одной, осмыслить произошедшее и себя в том числе. Все-таки я никогда не была такой смелой, чтобы выступать перед целой толпой совершенно чужих людей, а тут вон как раздухарилась. Да, этот мир меняет меня, очень меняет и, честно говоря, чаще всего мне это нравится.
Но за этими мыслями я прятала то, что действительно меня волновало: Зарух… Не ожидала от него такого. Но что стало причиной? Ведь не просто так он захотел увидеть мое унижение на глазах друзей. Только вот просчитался. В маленьком худом пацаненке, так походившем на девчонку, оказалось слишком много гордости и злого куража, что бы стушеваться и сдаться. Хотя, думаю, ему хватило бы и того, что бы я просто вышла и промямлила что-то невнятное.
Эх, Зарух, Зарух! Не ожидала я от тебя такого, не ожидала… Хуже, однако, то, что теперь мне совершенно не хочется разбираться в твоих мотивах и дружба с тобой, или то, что все это время нам ее заменяло, меня уже совершенно не интересует.
В гостевом дворе я сразу увидела одного из знакомых охранников, трущегося у входа.
- Слушай, наверное, будет лучше, если ты сейчас пойдешь на главную площадь, найдешь там своего хозяина, и скажешь ему, что я вернулся в таверну.
В глазах парня читался вполне резонный ответ, что я, мол, не его хозяин, чтобы отдавать ему распоряжения.
- Поверь, тебя отблагодарят за эту новость.
Решила я все же настоять на своем, запоздало вспомнив, что там остались и люди, к которым я очень хорошо отношусь и которые, наверное, сильно сейчас волнуются.
Охранник все же отлип от стены, которую все это время подпирал и, угрожающе глянув в мою сторону, мол, попробуй только обмани, малец, отправился за ворота двора.
А я пошла на конюшню к своей Звездочке, к которой за время путешествия уже успела прикипеть душой. Да, сначала она воспринималась мной не иначе, как орудием пытки. Но со временем стала подружкой, которой всегда можно пожаловаться на ушко на этих неотесанных мужиков, которые нас с ней окружают, и с которой можно порадоваться новому дню и не забываемому ощущению ветра в волосах. А еще за время путешествия я научилась за ней ухаживать, чистить, мыть, кормить и даже заплетать гриву. Потому именно сейчас мне захотелось просто побыть с ней рядом, обняв теплую шею животного. Не забыла я и о лакомстве для подружки: яблоках, которые купила за пару медяшек у местного конюха.
Конечно, я знала, что после подобной самоволки меня ждет немалый разнос, а потому лишь тяжело вздыхала, рассказывая Звездочке, которая с удовольствием хрумкала преподнесённые яблочки, свою историю и жаловалась на всех на свете, отодвигая свое возвращение на как можно больший срок.
Разумеется, мне попало. Да так сильно, что проф запретил мне покидать комнату до самого отъезда. Ужин мне тоже принесли в комнату, в то время, как все остальные благополучно кушали и общались в общем зале. Охрана же трапезничала за другим столом, да и блюда, подаваемые им, были отнюдь не так изысканны. Но да это так, ворчание обиженной барышни в моем лице.
Наверное, будь воля профессора, он запер бы меня в одиночной ка… то есть номере на одного человека. Так сильно он тогда испугался и был на меня зол. Но нас изначально заселили втроем с Наримом и Зарухом, так сказать принца и его миньонов, и сейчас менять никто ничего не стал.
Перед ужином ребята зашли в комнату. Нарим был страшно расстроен всей этой историей, однако, вместе с тем я видела, как его просто подмывает расспросить меня о такой веселой ни на что не похожей песне, но он сдержался, лишь крепко сжав мое плечо перед уходом в жесте поддержки.
Зарух же добил меня окончательно. Он подождал пока Нарим покинет комнату и жестом величайшего одолжения и с чувством собственной значимости снял со своего пальца кольцо и, протянув его мне, сказал:
- Лей, ты сегодня меня порадовал, я еще никогда не слышал ничего подобного. Возьми, это знак моего высочайшего расположения.
Мои брови взметнулись вверх от всей этой тирады, и, поглазев некоторое время на колечко в руках принца, все же его взяла. Как никак он особа королевской или султанской крови, и если сейчас я не приму его дар, то оскорблю до глубины души, а я все же не совсем ребенок, чтобы своими руками сделать из туранского принца кровного врага. Но и рисовать на лице бурную радость тоже не собиралась.
- Спасибо, ваше высочество, за столь ценный дар. – Сказала и даже склонила голову.
Зарух некоторое время продолжал стоять и смотреть на меня, видимо, ожидая каких-то иных действий или слов. Но, поиграв желваками, все же вышел из комнаты и пошел вниз в трапезную. И слава Всевышнему, а то его колючий взгляд стал уже надоедать.