Вспоминая, где Сиенна была все эти дни, я мысленно выделяю людей, которые там фигурировали. Родители Сиенны, горничная, Эндрю.

Первых пока не хочется трогать. Ни к чему зря беспокоить. Да и вряд ли именно они могут что-то знать. Уверен, что Сиенна не стала вплетать их во всё это.

Эндрю знает правду, а также историю прошлого, проникся и уверен, что взаимная любовь в нашей паре — дело времени. Вряд ли он помог бы Сиенне в побеге. Да и она не стала бы обращаться за помощью — не доверяла после свадьбы.

Но Эндрю всё равно может что-то знать. Сиенна слишком уж неожиданно решила навестить его. Видимо, ей что-то понадобилось. Вряд ли она обращалась к нему за этим открыто, но, восстановив события, можно получить какую-то ниточку.

Но это потом. Сейчас приоритетом становится горничная. Вот уж кто был с Сиенной все эти дни.

Вернувшись домой, я замираю от неожиданности. Застаю горничную за поспешным сбором вещей. Не остаётся сомнений — она собирается уйти отсюда, причём насовсем.

Теперь наверняка ясно — эта женщина что-то знает. Это подтверждает и затравленный взгляд, который горничная бросает на меня, поняв, что застукана.

— Давайте поговорим, — как можно мягче предлагаю я.

Ведь помню — прежде эта женщина смотрела на меня с восхищением. Возможно, какие-то остатки былого отношения всё ещё не исчезли и не позволят ей вот так уйти.

Горничная колеблется, словно не веря, что я всерьёз предлагаю, а не приказываю. Почти как равной. Оставляю решение за ней.

Это всё-таки играет нужную роль.

Горничная сомневается довольно долго. Я уже почти теряю терпение, сходя с ума от того, что Сиенна сейчас непонятно где, и каждая секунда играет против меня. Но ничем не даю понять своё состояние, как можно более невозмутимо держусь, демонстрируя, что не давлю.

Эта тактика сейчас лучше, чем банальная попытка напугать. Горничная и так сама не своя. Чуть передавить — и посыплется. Почти в прямом смысле этого слова.

— Я умею читать, уважаемый, — вдруг заявляет она, протягивая мне какую-то бумагу.

Беру, тут же впившись взглядом в строчки. Знакомый почерк — даже новая жизнь не изменила его. Писала Сиенна.

«Мама и папа! Пожалуйста, не волнуйтесь за меня и не думайте, что я сошла с ума. Всё, что я напишу здесь — самая настоящая правда.

Я не должна была выходить за Мэтта. С самого начала помолвка была с Эндрю. Вас ввели заблуждение. И меня тоже обманули.

Вы, конечно, не понимаете, как такое возможно. Но я отвечу совершенно честно — с помощью колдовства. Прошу, поверьте мне. Нас всех подло обманули и манипулировали нами, как марионетками.

Вы всегда мне верили, прошу поверить и здесь. Конечно, всё звучит, как абсурд, но всё так и было.

У меня нет доказательств, всё сделано слишком чётко. Но вспомните, разве я вас обманывала? По крайней мере, вот так крупно. Можете спросить у Эндрю. Он хоть и на стороне Мэтта, но совесть вряд ли заставит его промолчать. Тем более, когда он узнает, что я сбежала.