Он меня целует, и я чувствую, что выход на сцену будто через миллион лет, потому что я могла бы остаться в нынешнем мгновении навсегда. Это настолько страстно, насколько было всего несколько часов назад в моей кровати в отеле. Его волосы – вечно слишком отросшие – задевают мою щеку. Мои пальцы, которые всего несколько минут назад немели от холода, теперь покалывает, когда они ведут обжигающие линии по его плечам. Мой пульс бешено стучит.
Я слышу позади себя смешки и понимаю, как мы выглядим со стороны. Вот я, Джульетта, целую своего внезапного Ромео, который одет в костюм монаха. Оуэн явно тоже их слышит, потому что он поднимает папку и загораживает нас, так и не прерывая поцелуй.
Я наконец отстраняюсь и поднимаю взгляд на Оуэна, руками все еще обнимая его за талию.
– Тебе повезло, знаешь ли, – говорю я. – Каждый из моих парней находит себе идеальную девушку сразу после разрыва со мной.
Оуэн целует меня в макушку.
– Не каждый парень, – шепчет он мне в волосы. – Я свою уже нашел.
У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства. Не думаю, что это вообще возможно. Даже Шекспир бы не смог.
С толстым слоем грима на лице я стою за кулисами, ожидая поднятия занавеса. Я нечасто заставляла себя представлять свои чувства в этот момент, но когда представляла, то не думала, что это будет так, как сейчас. Мой живот не скручивает, но я и не подпрыгиваю от возбуждения. Я чувствую спокойствие. Концентрацию. Все мои сцены выложены передо мной освещенной дорожкой к финальному поклону.
Занавес поднимается. Я выглядываю в зрительный зал, и хотя там темно, дыхание мое перехватывает от количества людей в нем. Но я продолжаю искать их глазами, пока не нахожу. Рэндалл, мама, папа и Роуз сидят во втором ряду. Папа держит Роуз за руку, но склоняется к маминому плечу, что-то ей шепча. Я вижу, как она улыбается его словам, пока Кортни, рассказчик, выходит к своей отметке.
– Два уважаемых равно, два славных и высоких рода… – слышу я, как она начинает.
Я выхожу к своей первой сцене с Ромео и понимаю, что впервые говорю с Тайлером с вечера пятницы. Мы обмениваемся влюбленными взглядами в декорациях поместья Капулетти, и я задерживаюсь на авансцене, пока он не подбежит и возьмет меня за руку. Ожидая в свете софитов, я не чувствую ни капли того отвращения, которое испытываю к самому Тайлеру.
Потому что я сейчас смотрю не на Тайлера. Я смотрю на Ромео, и я – Джульетта.
Он целует мою руку, и я ее отдергиваю, играя Джульетту-недотрогу, которую я уже полюбила. Я полушепотом обмениваюсь репликами с Кормилицей-Дженной, а потом выхожу со сцены слева на завершении первого акта. Энтони у кулис, не сводит глаз со своей отметки, его губы неразборчиво шевелятся. Я кладу ему руку на плечо и шепчу:
– Джульярд в тебя влюбится.
Я вижу его полуулыбку в неверном закулисном свете.
За сценой я вижу, как пара девятиклассников аккуратно раскладывают реквизит на столе. Вот кинжал, аптекарские склянки с ядом, молитвенник Оуэна. Техническая команда молча перекатывает декорации балкона за кулисами, готовя к установке, и я замечаю стоящих рядом Эндрю Мета и Бриджет Моллой – они наблюдают за рассказчиком на сцене, и руки их незаметно переплетены. Я улыбаюсь себе под нос. «Ромео и Джульетта» всех настраивают на любовный лад.
Я оборачиваюсь и вижу Оуэна, который помогает Дженне переодеться из Кормилицы в благородную даму в правой кулисе. И я разгорячена после сцены в поместье Капулетти, и он мой
Не отводя от него взгляда, я иду спиной вперед, зная, что у меня есть всего минута, чтобы забраться на верх декораций балкона. Меркуцио и Бенволио уже почти заканчивают свою сцену…
И раздается оглушительный грохот.
Я резко разворачиваюсь, еле сдерживаясь, чтобы не заорать на того, кто это сделал в разгаре представления. И вижу Тайлера на полу, а щепки от деревянной решетки валяются вокруг него. Все замерли, и все головы повернулись к нам. Тайлер начинает отряхиваться – вид у него ошарашенный, хотя он цел, и Бриджет спешит к нему с посеревшим лицом.