То, как он смотрит на меня – не могу не вспомнить, как он мне помогал в гримерке и как его руки слегка касались моей спины, как его пальцы тянули подол на моем теле. И вчера. Вчера. Но я держусь.

– Ты выглядишь целомудренно. – Я киваю на его рясу.

Оуэн шагает на тротуар и разворачивается на месте.

– Знаешь ли, внешность бывает обманчива, Меган, – отвечает он, сражая меня наповал своей насмешливой улыбкой.

Я моргаю. Он абсолютно точно со мной заигрывает. Я это ни с чем не спутаю. Я делаю вдох, идя рядом с ним.

– Эй, ну, э-э, я слышала, что ты утром говорил с Козимой, – я заставляю себя произнести это обыденным тоном.

Его глаза вопросительно сужаются.

– Кто это тебе сказал?

– Просто… Ну, знаешь, девчонки.

Он косится на меня так, будто я только что заявила, что шекспировские пьесы написал граф Оксфордский.

– Нет, я не знаю. Но да – я говорил с Козимой. Она просто хотела уладить ситуацию. Мы с ней некрасиво рассорились в прошлый раз.

– О. – Я делаю паузу, проигрывая его слова в голове снова в поисках зацепки. – И? – наконец спрашиваю я.

– И… затем мы повесили трубки, – говорит он, будто не понимает, на что я намекаю. Он снова смотрит на меня и, видимо, замечает отчаянный вопрос, написанный на моем лице. – О боже мой. Меган! Я ее уверял, что разрыв – не ее вина. – Его глаза расширяются. – Только не говори мне, что подумала, будто я с ней решил снова сойтись.

Я чувствую, как краснею.

– Я думала, что тебе может показаться, что прошлая ночь – одноразовое дело, и… – оправдываюсь я. Я и сама слышу, как пусто и глупо это звучит. Это просто рефлекс, порожденный чередой разрывов.

– Я сбежал из комнаты после проверки, – перебивает Оуэн, – я сказал тебе, что ты незаменима, я показал тебе свою пьесу, и потом мы… – Его лицо ярко краснеет, и он машет рукой. – Что, если помнишь, я делал впервые и уж точно надеюсь, что это не одноразовое дело.

Мы останавливаемся у задней двери театра. Когда я поднимаю глаза на Оуэна, впервые за сегодня я не сдерживаю своих чувств к нему, к каждой его части. К его кривой улыбке, которая играет на лице прямо сейчас. К тому, как он рассмешил меня, сказав в точности то, что мое сердце хотело услышать. К его уму и чувству юмора. «Что такое Монтекки? Не рука ведь это, не нога и не лицо», – слышу я в своей голове слова Джульетты.

– Я тоже надеюсь, что это не одноразовое, – нежно говорю я. – Я вроде бы… – я чувствую, как мысль складывается, и следую за ней. – Я хочу, чтобы это было официально. Не знаю. Что скажешь? – неуклюже спрашиваю я.

Оуэн выглядит удивленным, а затем он невольно смеется.

– О, говори же, светлый ангел! – цитирует он, и я закатываю глаза, узнав слова Ромео. Я его легонько толкаю, но он прижимает мою руку к своей груди. – Я очень хочу, чтобы это было официально, Меган.