Удавку сделала быстро, подрагивающими руками накинула на горло и… и, почувствовав её натяжение, разревелась. Глупо, по-детски.

Я не смогла.

Я оказалась слишком труслива и слабовольна. Бесхребетное ничтожество, оттого и буду вечность гореть в адской боли нещадных избиений орков.

Спустя ещё пару часов мой малыш неожиданно, но уверенно зашевелился. Заколотил меня по органам тогда, когда я совсем потеряла надежду. И я прокляла себя дважды за то, что перестала верить в него и сдалась. Предала его.

Ну, а дальше последовали долгие недели мучительного плена. И всё это время меня не покидал один-единственный вопрос: почему меня не убили сразу? Зачем я им живая? Может, ведут переговоры с Дорласом? Если так, то значит, у меня ещё есть шанс выжить.

Орки в свою очередь оказались на удивление довольно дисциплинированными существами. У них имелся определённый график моего заточения в темнице, к которому, вопреки желанию, я невольно привыкла. Привыкла и держалась за него, как за единственную постоянную в своей переменчивой жизни. Именно это не давало мне окончательно потерять рассудок и сойти с ума. Ежедневно, после очередного укола транквилизатора, я подвергалась болезненному многочасовому избиению. Ублюдки били не насмерть, а сдержанно и расчётливо. Словно наслаждаясь каждым ударом по мне. Конченые садисты! Одно только радовало — били не по животу. Намеренно берегли моего ребёнка. И радовало это ровно до тех пор, пока я, тупица, не задумалась о причинах такой немыслимой для бездушных орков щедрости. Догадка парализовала и мгновенно выбила пол из-под ног. Им нужен мой ребёнок! Зачем? Пока не знаю. Но это определённо хуёво!

Изо дня в день, сразу после зверских побоев, надзиратели небрежно швыряли на пол тарелку с тухлой вонючей кашей и в неё же наливали немного воды. Очевидно, отдельные посудины для пленницы — это непозволительная роскошь. Тарелка была очень маленькой, и её мерзкого содержимого мне катастрофически не хватало.

Наверное, это тоже была очередная пытка орков — давать мне еды и воды ровно столько, чтобы я не загнулась и не сдохла. Кощунственно мало для того, чтобы с каждым днём я становилась всё слабее и перестала сопротивляться ежедневным побоям.

Сколько раз, не найдя в себе силы подняться и подползти к еде, я мечтала о смерти? Ровно столько же, сколько позже корчилась в упрёках совести и самобичевании за предательские мысли по отношению к малышу. Ведь я должна бороться! За нас двоих! И я боролась. Я не верила, я просто знала, что однажды он придёт за нами. В аду, но найдёт нас! Не армия эльфов, не войско демонов, не кто-то там ещё, а именно он — мой демон. И лучше бы он поторопился, так как до родов осталось всего ничего. А орки, похоже, именно этого дня и ждут.

За долгие недели нещадных побоев я превратилась в одну сплошную отёкшую гематому. Кости ломило от ушибов, мышцы тела не слушались. В голове ничего, кроме темноты и удушающей ненависти к беспощадным мучителям и продажному предателю Берту. Мысли о малыше? Я их изгнала из своей головы. Отчаянно старалась не думать, на что своей беспечностью обрекла ребёнка и что с нами станет после родов. Я из последних сил внушала себе, что это временно, ведь всё в этой жизни временно. И я оказалась права.

Вечером, когда стемнело и из-под ржавой двери перестал просачивался дневной свет, ко мне внепланово пожаловали мои истязатели. Поскольку они давненько не били меня по лицу, отёк с него спал, и мне удалось разглядеть в руках мучителей веревку. Всё внутри мгновенно похолодело от чёткого осознания, что это он — конец. Если меня не задушат в темнице, то скорей всего свяжут и поведут на смерть в другое место. Ведь пытать и избивать они вполне могут, и не связывая меня, как делали это до сих пор. И вроде, и жить не шибко хотелось, но я трусливо забилась в дальний угол своей темницы. Меня достали. Связали впереди руки и натянули зловонный мешок на голову. А после куда-то поволокли. Именно волокли, потому что на ногах стоять я была не в состоянии.

Вокруг раздавалось множество голосов на языке орков. Меня периодически пинали по ногам, тем самым поторапливая двигаться быстрее, а после закинули на скрипучую деревянную поверхность. Это оказалась повозка. Несмазанные колёса жалобно заскрежетали, и телега тронулась с места. Туго связанные руки онемели. На ухабах шершавые доски повозки больно врезались в моё исхудавшее тело. Так мы проехали несколько часов. И скорей всего по лесу. Шелест листвы, и галдёж птиц. Но спустя какое-то время им на смену пришёл завывающий, ледяной, пронизывающий до костей ветер.

Повозка остановилась. Приехали. Липкое чувство страха множилось в геометрической прогрессии. И я никак не могла взять над собой контроль. Под едва слышный ропот орков меня небрежно стащили с повозки за руки и поставили на ноги. Отпустили.

Плохо ориентируясь в пространстве, я закачалась, и тогда меня вновь подхватили под руки и куда-то поволокли. Ноги заплетались, но я старалась не упасть. Снова остановились и теперь меня оставили стоять самостоятельно. Это уже похоже на какое-то изощрённое издевательство! Хотят убить, так чего медлят? Зачем куда-то везти, больно хватать, тащить? Может, у недалёких эдакий обряд жертвоприношения? Затаскать жертву до полусмерти, а после, притащив на некое священное место, если у тварей вообще имеется что-то святое, и забить её, как последний скот, во славу своих Богов или во что они там верят? Уроды! Ненавижу их! Мы лишили их Короля, сокрушили армию всего Джакларда, а им всё мало? Или это месть? Тогда зачем надо было держать меня в плену всё это время? Хотя «зачем» — это когда есть мозги и какой-то план. А мои похитители, судя по всему, — примитивные твари! Варвары! Безмозглые уроды!

(Adele — Skyfall)

Будто по чьей-то команде гортанные голоса вокруг меня одновременно стихли и с меня наконец сняли мешок. Несмотря на то, что сейчас на дворе глубокая ночь, я всё же зажмурилась от непривычно яркого света луны и связанными руками прикрыла слезящиеся глаза. На что меня больно пнули в спину, тем самым подталкивая идти вперёд. Слепо сделав пару робких шагов перед собой, я немного привыкла к лунному освещению и, всё ещё щурясь, открыла глаза. А уже через доли секунд разучилась дышать. Воздух предательски сбежал из лёгких. Ведь всего в паре метров от меня находился взволнованный Рэнн. Мы стояли лицом друг к другу и оба замерли в оцепенении. Просто вросли в землю под нами.

Мой любимый демон, он пришёл за мной! Я знала… знала, что он найдёт меня даже в аду! Как? А разве это важно? Нет ничего невозможного для Рэнна Эйстана! Если ему надо — он меня и из-под земли достанет, вырвет из лап смерти, как не раз уже это делал, и собственноручно усадит на трон. Он — мои жизнь и проклятие одновременно.

Так и не решаясь шевельнуться, окинула округу беглым взглядом. И, судя по тому, что мне удалось разглядеть в свете полной луны, мы находились на небольшой поляне недалеко края какого-то обрыва. Мои похитители — около двух десятков орков и несколько их шаманов — позади меня, а Рэнн с каким-то крылатым демоном прямо передо мной. Почему их только двое? А где подкрепление? Ничего не понимаю.

В растерянности оглянулась на орков позади себя, и тот, что находился ко мне ближе всего, перерезав верёвку, связывающую мои запястья, вновь пнул меня в плечо, при этом злобно что-то ворча на своём. Они отпускают меня? В неверии перевела опасливый взгляд на Рэнна, а тот с самой родной улыбкой во вселенной широко распахнул руки. И всё… всё вокруг расплылось, а я, едва держась на израненных ногах, понеслась к любимому и крепко вжалась в его тело. Рывком обнял меня. Глубоко выдохнул с каким-то звериным хрипом, при этом содрогаясь всем телом. Дрожит так, будто его колотит в лихорадке. Давит меня к себе, душит сильными руками и вдыхает запах сильнее и сильнее.

Запустил огромную ладонь в мои растрёпанные волосы и хаотично целует в макушку.