— И ты тоже.

— Я знаю нашего отца!

— Ну да. — Допив свой апельсиновый сок, Дрю направилась к двери.

Кейси сидела несколько секунд неподвижно, а потом, уронив голову на стеклянную столешницу, разрыдалась. Потому что поняла: Дрю права. Отец изображал безразличие и широко улыбался, но не отрицал, что занимается противозаконными делами.

Дрю была права и еще в одном: Кейси не знала своего отца. Его воображаемый образ, который она себе нарисовала, совсем не соответствовал образу истинному.

От этой привычки жить фантазиями нелегко избавиться, подумала она, открывая глаза.

Кейси вдруг показалось, что темнота, окружающая ее, стала не такой беспросветной, какой была раньше. Она различала очертания предметов: кресло в углу, тусклая луна за жалюзи, маленький телевизор, подвешенный к стене.

Я вижу!

Кейси медленно обвела глазами палату. У ее кровати стоял стул, еще один — у противоположной стены. Справа располагалась маленькая ванная. Дверь в коридор была закрыта, из-под нее пробивалась полоска света.

Кейси услышала шаги и увидела, как полоску света перечеркнула чья-то тень. Неужели там кто-то есть? Чего от меня хотят среди ночи?

Дверь открылась. Вспыхнул яркий свет, Кейси вся сжалась внутри. В палату кто-то вошел. Кто-то из врачей?

— Ну-ну, значит, выжила, — услышала она.

Кто это? Фигура приближалась, и Кейси охватила паника.

— Вся в трубках и проводах. Не очень красиво. Но что поделаешь. Ты устроила мне веселую жизнь, знаешь ли.

Что происходит? Кто этот мужчина?

— С тех пор, как тебя сбили, полиция допрашивала меня трижды. Очевидно, слов матери недостаточно для наших доблестных стражей закона. Конечно, мать может солгать во благо сына. Я сам знаю. Я все-таки адвокат, хоть и безработный.

Боже милосердный, это Ричард Муни. Что он здесь делает?

— Я подумал: посмотрю-ка на тебя собственными глазами. И вот вижу: ты еще дышишь. Сейчас мы это исправим. Мама всегда говорит: не бросай то, что начал.

Он вытащил подушку из-под ее головы и зажал ей нос и рот.

И Кейси вдруг закричала.