— Секс, пиво и рок-н-ролл, — прошептал я ей на ушко.
— Неприлично говорить о таком девушке, — томно пожурила она меня, и мы забылись в поцелуе.
В кабинете начальника Второго Главного управления КГБ при Совете Министров СССР все те же лица: сам генерал-лейтенант Федотов Петр Васильевич, его заместители, оба в звании полковника Грибанов Олег Михайлович и Шубняков Федор Григорьевич.
Обстановка опять напряженная, ведь повод для совещания — объявившийся дядюшка Ванг или пересмешник, как он теперь фигурировал во всех документах.
И ладно бы этот гад просто засунул свое очередное послание в карман советского гражданина, так нет, в этот раз он даже не ограничился броском камня в окно посольства, сейчас пересмешник протаранил грузовиком забор, огораживающий территорию посольства, правда уже не в США, а в Бельгии.
И после этого у посольских началась веселая жизнь. Приглашение в МИД Бельгии для дачи объяснений, требования впустить полицию на территорию посольства и выдать грузовик со всем содержимым для проведения расследования. От последних пришлось отбиваться, как и от вопросов по поводу ночного происшествия. Дело едва не дошло до международного скандала. И в условиях этой возни вокруг посольства Комитету пришлось проводить спецоперацию по вывозу панелей от янтарной комнаты с территории Бельгии в Советский Союз.
Имелось еще одно, не менее важное обстоятельство — новое послание было сделанное в ультимативной форме.
Политбюро теребит, требует ответы на вопросы, а их нет. Единственное, что им удалось установить, это то, что пересмешник мужчина. По возрасту эксперты дали довольно большой разбег — от двадцати до семидесяти лет. Эти хваленые эксперты даже не смогли установить его национальную принадлежность.
— Сошлись во мнении, что, скорее всего, пересмешник относится к какой-то европейской этнической группе, но точнее они сказать не могут, — доложил сидящий по правую руку генерала-лейтенанта Грибанов, когда тот в очередной раз захотел прояснить этот момент.
— То есть он может оказаться как русским, так и итальянцем или французом, или даже англичанином. Отличная экспертная работа, ничего не скажешь! — вспылил Федотов.
— Судя по тому, что он вернул нам янтарную комнату, он русский, — заявил Щебняков.
— А почему не грузин или армянин? — удивился такой уверенности заместителя начальник второго управления. — Эти ребята похожи на итальянцев, а второй контакт с пересмешником произошел в Италии, да и в США итальянцев полно, и он вполне мог там среди них затеряться. Или ты только русских считаешь советскими гражданами? — тон генерал-майора стал опасно жестким.
— Нет, конечно, но зачем грузину или армянину янтарная комната?
— А русскому зачем? — не понял Грибанов.
— Хочет восстановить историческую справедливость, например, — предложил вариант ответа полковник Щебняков.
— То есть, хочешь сказать он из беляков? Вряд-ли какой-то солдат или даже командир, оставшийся в Европе после войны, знал о существовании янтарной комнатв. Удачей бы оказалось если бы он хотя бы о Екатерининском дворце что-то слышал, — пояснил свою мысль Грибанов.
— А почему нет? Эксперты же не исключили эту версию, — Щебняков пожал плечами.
— Ладно, оставим это пока, — генерал-лейтенант закурил новую папиросу. Короткий окурок от предыдущей занял свое место в переполненной пепельнице. — Что мы с этим ультиматумом будем делать?
Вместо ответа полковники прилипли взглядами к лежащим перед ними копиям послания: «Панели янтарной комнаты должны быть переправлены в Союз в кратчайшие сроки. О начале восстановительных работ в Екатерининском дворце прошу сообщить в западную прессу до конца 1955 года».