– Этот парень не хочет делиться своими истинными чувствами. – Он снова обратился к Себастьяну. – Несколько десятилетий назад твоего отца вытеснили из компании, правда, сынок? Ты сейчас должен был бы возглавлять корпорацию. А вместо этого ты питаешься крохами с их стола.

– Достаточно, Мило, – перебил его Гатри.

Но Виннард крепче сжал в руке трость. Глядя на Себастьяна, он сказал:

– Пусть этот парень ответит.

Себастьян откашлялся.

– Насколько мне известно, – начал он, – вы правы. Моего отца когда‑то вытеснили из компании.

Коул хмыкнул.

– Это неправда. Они не смогли договориться о…

– Да полно. Это правда. Мой отец до сих пор считает, что его предали. – Себастьян вздернул подбородок. – И, честно говоря, я не виню его. Я тоже был бы в ярости.

Джейкоб смотрел только на Брендона. Тот подошел еще ближе и посмотрел на Коула, ожидая приказа вмешаться. Ситуация быстро выходила из‑под контроля.

– Тогда тебе, наверное, тяжело работать бок о бок со мной, – сказал Коул.

Себастьян холодно улыбнулся.

– Я верю, что в конце концов победит справедливость.

Вскочив, Виннард закричал:

– Равенство! Свобода! – Он замахал тростью над головой. – Братство против тирании!

Коул и Джейкоб тоже вскочили с мест, но Брендон опередил их. Пока он и остальные охранники боролись с Виннардом, Гатри ошеломленно смотрел на своего старого друга.

Виннард сопротивлялся, продолжая кричать:

– Уберите от меня свои фашистские руки! Вы не сможете остановить нас!

Гатри тоже поднялся со стула.

– Мило… дружище… ты не в своем уме.