– Если вы добудете весомые доказательства… фотографии, протоколы из полиции, заключение психиатра…

– А что, если она потребует сделать тест на отцовство? – поежился Коул. – Я знаю, что Тейт – вылитый папа в детстве, но Хани?

– Что касается папы, Хани его ребенок, – твердо произнес Винн. – И никакая ДНК этого не изменит.

А что касалось Тиган, она умерла бы за этих детей, и ее чувства к Хани не изменятся, кто бы ни был ее отцом.

– Я знаю, что всех нас беспокоит Хани, – сказала Грейс. – Она не может постоять за себя. Но меня больше волнует, как все происходящее отразится на Тейте.

Коул внезапно выпрямился, глядя поверх плеча Тиган на дверь.

– Папа.

Тиган обернулась. Ее отец стоял на пороге с убитым видом. И тем не менее он заставил себя улыбнуться, подходя к столу.

– Боюсь, у нас получилось не слишком веселое торжество.

Винн поднялся, чтобы выдвинуть стул для отца, а Коул спросил:

– Как дети?

– Элоиза решила, что ей нужна только Хани. Тейт вернулся домой со мной. Он сейчас в постели.

Тиган поморщилась. Плакал ли Тейт, когда его разлучили с сестрой? Что было не так с этой женщиной?

Она отодвинула стул.

– Я пойду проведаю его.

Но отец остановил ее:

– Он спит, родная. У него был длинный день.

Винн вернулся на свое место.

– А ее военный бойфренд был там? – спросил он.

– Был. Мне не хочется говорить это, но он был очень вежлив. И даже полон сочувствия.