– Или мы придумаем кое‑что другое.
Она улыбнулась.
– Что‑то новенькое?
– Не новенькое. А кое‑что получше.
Он поменялся с ней местами, а потом развернул ее так, что его плечи упирались в стену, а ее спина была прижата к его груди. Он начал целовать ее шею, ласкать ее груди, потом его рука скользнула по ее животу, и он на мгновение замер, коснувшись ее шрама…
– Это, должно быть, было больно.
– Я в детстве неудачно упала с велосипеда.
– Нам нужно как‑нибудь сравнить наши шрамы. У меня тоже есть несколько.
Его рука скользнула ниже, и, когда он начал нежно массировать ее клитор, она забыла обо всем – и о несчастных случаях из своего детства, и о том, что их время уже на исходе. Ей хотелось лишь одного – сосредоточиться на своих ощущениях.
Очень скоро по ее телу пробежала дрожь, а ее внутренние мышцы начали сокращаться.
– Это была хорошая идея, – прошептал он ей на ухо.
– Нет, – перевела она дыхание. – Не говори ничего.
Она ни о чем не хотела думать. Она утратила всякую способность размышлять.
И она безоговорочно в этот момент принадлежала ему.
Но когда он подхватил ее на руки и понес в спальню, Тиган знала, что это еще не конец. Джейкоб Стоун еще не закончил с ней. Даже близко.
Ничто в мире не совершенно, но, если бы ему пришлось выбирать, эти часы, проведенные с Тиган, были близки к совершенству.
И теперь, после потрясающего секса, они лежали и смотрели друг другу в глаза. Джейкоб не переставал думать о том, как мало времени у них осталось. Он должен был признаться, что хотел снова увидеться с ней. Но если его догадка верна, их дальнейшие отношения невозможны.
И ему нужно было кое‑что сказать ей. То, что сделает их разрыв окончательным.
– Нам пора собираться, – сказала она.
– Как мы сможем это сделать? – спросил он, и его сердце сжалось от сожаления.