Дим отрицательно замотал головой, отказываясь от угощения и продолжил:
— Если ты имеешь в виду Советский Союз, который пропагандировал социалистический строй, то я не согласен. Государство просуществовало всего 70 лет, при этом большая часть его времени ушла на войну, восстановление после Великой Отечественной и борьбы с внешним противником. По сути, оно было молодым, ещё не умеющим нормально ходить ребёнком. Ребенком, которому нужно было время, чтобы вырасти и стать сильным. Ведь ни одна мать не откажется от своего ребёнка лишь потому, что в трехлетнем возрасте он не умеет ходить, не зарабатывает и живёт иждивенцем.
— Хорошо, а как насчёт Красной Коммуны? Они тоже пропагандируют коммунизм и социализм. Как думаешь, может быть стоит им помочь, вместо того, чтобы создавать свой Доминион?
— Я был в Красной Коммуне чуть больше месяца назад, — ответил Дим. — Они заявляют правильные ценности, но партия ведёт Доминион слишком одиозной дорогой. Слишком много запретов, слишком много соблазнов. Да, там никто не голодает, никто не живёт на улице, но народ недоволен.
— В этом и есть проблема любого общества: всегда найдутся недовольные. Всем угодить попросту невозможно, — философски заметила Лора и убрала пустой фантик от шоколада в карман.
— Поэтому я и пришел к тебе за советом, — улыбнулся Дим. — Ты копаешься в человеческих головах, устанавливая интерфейсы. Раньше ты разрабатывала их и никто Лучше тебя не может знать, как работает сознание человека.
— Просто невозможно, — с улыбкой, как маленькому ребёнку сообщила Лора, положив свою руку на плечо Дима.
— Очень хорошо, — в ответ улыбнулся он. — Значит сегодня нам придётся придумать невозможное.
Так прошло еще двое суток. Дим уходил из покоя Лоры, только чтобы переночевать и поесть. Для этого женщине приходилось выгонять его едва ли не насильно. Дим дважды едва не свалился в кротовую нору своей одержимости. Он рисовал и писал, показывал женщине свои наработки, а потом все выбрасывал. Затем снова садился за чистый лист бумаги, чтобы в конце концов выбросить его в мусорку.
Лора, в свою очередь, выуживать из мусорки исписанные листы Дима, разложив их перед собой и пила горячий кофе, погрузившись в свои размышления. Иногда они общались и дискутировали, когда чувствовали что подобрались к идеальному варианту. Но в итоге, каждый раз все сводилась к новому листу бумаги…
В перерывах между работой, женщина рассказывала Диму как работает индивидуальное и коллективное сознание человека, указывая на ошибки, которые обязательно приведут к сбою социальной системы.
Наконец, утром третьего дня Дим проснулся и прямо в чём был, побежал в жилой модуль Лоры. Все его наработки, все листы и теории, которые они забраковали, наконец сложились в его голове как один социальный механизм. И что самое удивительное, они не противоречили замыслу Дима и не противоречили догмам о человеческом поведении, которые передала ему Лора.
Дим разбил в кровь кулак, прежде чем смог достучаться до спящей женщины. Однако Лора не упрекнула его, лишь молча отворила дверь, приглашая к себе. Дим схватил ее за дряблые руки и потянул в глубь комнаты, затем уселся прямо на листы своих черновиков. Он сделал глубокий вдох, чтобы привести в порядок хаос мыслей, которые кипели от эйфории разгаданной загадки и начал.
— Мы строим идеальное общество, так? — спросил он, на что получил от Лоры лишь молчаливый кивок. Ему показалось или женщина теперь смотрела на него как на полоумного, будто они поменялись местами?
— Дим, не торопись, — спокойно сказала женщина. — Давай я заварю тебе чай на травах, а ты пока успокоишься.
Лора сказала это твердо и в тоже время ласково. Наверное, именно так ведёт себя мать с непоседливый ребёнком. Дим тешил себя надеждой, что она догадалась, поняла и осознала, что перед ней сидит ее сын, а не просто парень, отмеченный ее выдуманном цифровым Богом.
Две минуты относительной тишины в самом деле пошли на пользу. От бездействия адреналин поутих и мозг, опьяненный идеей, наконец вновь вернулся на рельсы рациональности. Женщина протянула ему горячую фарфоровую чашку, Дим вдохнул пряный аромат трав и начал.
Идея нового полиса было проста: каждый гражданин Третьего Рима с рождения должен быть равен в правах. Но родителей не выбирают, поэтому дети технополита и мастера изначально имеют равные стартовые условия. И родителей, с более высоким социальным статусом, нельзя винить за то, что они пытаются помочь своим детям. Это заложено в природе человека.
Но нужно начать с базиса. Любому общество нужны три фракции: Ремесленники, Воины и Технополитов. Ремесленники пашут землю, строят боты и арят пиво в общем занимаются ремеслом. Воины охраняют доминион и его граждан, а также выполняют роль Суджей и Преторов. Технополиты же руководят внешней и внутренней стабильностью доминиона, а также обучают подрастающее поколение. Такая иерархии есть и сейчас, почти во всех доминионах. И Дим видел ее порочность.
Те, кто держит в своих руках рычаги правления, никогда не допустит того, чтобы его дети голодали. Кто держит в руках оружие, всегда может отнять кусок хлеба у того, кто не владеет оружием. И только ремесленники работаю в поте лица и едят те крохи, которые оставят ему две другие, более высшие Касты.