– Извини, искал твоего убийцу, – Панкрат развел руками.

– Нашел?!

– Да. Хотя не думаю, что тебе это понравится.

– Кто бы сомневался, – буркнула Алёна. – Да рассказывай же!

Панкрат вздохнул и присел на краешек стола.

– Хорошо, – сказал он. – Помнишь своего продюсера в прошлой жизни?

– Помню, – Алёна уверенно кивнула. – Александр Иванович. Он ко мне всегда очень хорошо относился.

– Сдается мне, даже слишком хорошо, – заметил Панкрат. – Ты не замечала у него к тебе особых чувств?

– Ну, в общем, да, было дело, – явно смущаясь, признала Алёна. – Подкатывал он ко мне с этим делом, но я его послала. Вежливо, конечно. Что я, совсем ничего не понимаю, что ли? Только он же мне в отцы годился!

– И тем не менее, очень похоже, что он тебя всё-таки любил. Ладно, вернемся еще к Николаю…

– Да ну его, – Алёна отмахнулась.

– А вот и не да ну, – строго сказал Панкрат. – Ты по нему как на танке проехала, а он настучал этому Александру Ивановичу, что якобы у тебя любовник и ты с ним удрать собралась. Он, знаешь ли, взбесился. Выкупил всё имущество, чтоб тебя с пустыми руками оставить. А в это имущество, кстати, входили и три наших рабочих клона.

– Ну да, были такие, – Алёна неуверенно кивнула.

– Были, – уверенно заявил Панкрат. – Я их в своем прошлом видел. Один из них так настроил оборудование, чтобы жар-птица превратилась в курицу-гриль. Вот только самодеятельностью клоны не занимаются. Они выполняют приказы, и только те приказы, которые отдал хозяин. А хозяином на тот момент был Александр Иванович. Вот такие вот горячие чувства.

– Ох, да не хохми ты, – проворчала Алёна, вглядываясь куда-то в невообразимую даль. – Слушай, точно. Вижу его в зале. Вижу его глаза. Боже ты мой, разве можно так ненавидеть?!

Панкрат пожал плечами и поднял руку, думая по старой, еще с той жизни, приобнять расстроенную сестру за плечи, но кисть в белой перчатке сгребла в пустоту. Алёна Май стремительно таяла. Последними исчезли перья, прошелестев на прощание "спасибо".

А потом таять начала комната. Стены оплыли, точно воск. Панкрат рванулся к рамке. Один ее угол отклеился и трепетал на невидимом ветру. Пол под ногами превратился в вязкое болото. Панкрат ухватился за край рамки и рывком перебросил себя на другую сторону. Когда он обернулся, за перекошенной рамкой сиял солнечный свет. Такой яркий, что смотреть было больно. Потом рамка свернулась в символ.

– Прощай, Алёна, – сказал Панкрат, и вышел в реальный мир.

Время снова полетело стрелой. Панкрат стремительным тушканчиком проскакал к выходу. Здесь ничего не изменилось. Проход по-прежнему перекрывало красное поле. Развернув на голове выдранную подкладку, Панкрат сконцентрировался на образе клона модели Би. Без шлема подкладка сидела не совсем ровно и всё норовила съехать на глаза.

Над головой взвыла сирена. Должно быть, его побег обнаружили раньше, чем он рассчитывал. Панкрат выдохнул, и невозмутимо шагнул прямо в поле. Для старины Би тревога – не помеха в работе. Главное, чтоб в него не стреляли. А в других – это пожалуйста. Он не гордый, он снова всё приберет и помоет, и разорванные в клочья трупы сложит каждого в свою корзинку. При мысли о корзинке Панкрату стало жутко, но он уже был по другую сторону. Настоящий старина Би в этот момент натирал воском перила на лестнице и даже головы не повернул, когда Панкрат на цыпочках прошмыгнул мимо.