Основная активность что одной, что другой групп диверсантов должна была начаться только с началом штурма. Пусть лучше враг до последнего не знает о них.

Осторожно пробираясь на второй этаж главного надземного корпуса, Рам с интересом оглядывался.

Если бы он не видел этого здания снаружи, сказал бы, что это типичный особняк аристо. Деревянный паркет, задрапированные тонкими расшитыми тканями стены, ниши с какими-то скульптурами, резные перила лестницы, тонкий запах сандала и туласи.

Разве что узкие и редко встречающиеся окна-бойницы выбивались из общего антуража. Ну и слуги, несмотря на традиционные шальвар-камиз слишком уж бросались в глаза характерной военной выправкой и излишней настороженностью.

Добравшись до комнаты Амайи, Рам приложил ухо к двери и прислушался. Изнутри доносилась какая-то тихая мелодия.

Сняв на секунду невидимость, Рам жестами отправил своих напарников в разные стороны на разведку, а сам осторожно надавил на дверную ручку.

Как ни странно, та поддалась.

Рам нахмурился. Да, он прекрасно помнил пленницу-Дамаяти, которая жила в доме его господина и совершенно спокойно перемещалась по всей территории особняка. Однако интуиция опытного бойца начала подавать нехорошие сигналы.

Приоткрыв дверь едва ли на толщину пальца, диверсант просунул в эту щель крошечное зеркало на длинной ручке.

Комната была огромной и в зоне видимости никого не было. Рам трижды проверил весь доступный ракурс, поворачивая зеркало, но нет, действительно никого.

Приоткрыв дверь, он скользнул в комнату и осторожно прикрыл дверь за собой. Теперь его уже увидеть не могли, артефакт невидимости скрывал неподвижную фигуру полностью.

Застыв рядом с дверью, Рам осмотрелся.

Это была даже не комната, а квартира, по сути. Справа широкая арка вела в зону кухни, совмещенной с баром. Слева в стене виднелись еще две двери. А гостиная, в которую он попал, была площадью метров сорок, наверное.

И общее впечатление роскоши здесь только усилилось. Белоснежный ковер с трехсантиметровым ворсом закрывал весь пол. Бархатистая даже на вид белоснежная мебель так и навевала мысли о неге. Стоявшая в проеме между двух окон стереоустановка мерцала десятком разных огоньков в тон мелодии.

Все это — для пленницы?..

Умом Рам понимал, что Амайю могли попытаться завербовать, и вся эта роскошь могла оказаться просто приманкой для юной неопытной девчонки. Шахар ведь дома ее не баловал. Да, она ни в чем не нуждалась, но это на взгляд опытного мужика. А что творится в голове у эмоционально нестабильной девочки-подростка — только забытые боги и знают.

Однако по факту Рам давил в себе уже возникшую неприязнь. Амайю он еще не записал огульно в предатели, но червячок сомнения у него появился.

Теперь он понимал, почему у людей Астарабади девочка вызвала сомнения. Жаль только, что они не решились высказаться более развернуто при Шахаре. А тот отмахнулся, имея перед глазами пример пленницы-Дамаяти.

Дальняя дверь распахнулась. Оттуда вырвались сначала клубы пара, а потом вышла сама Амайя.

Она была завернута в белоснежный халат до пола, на ее голове сложносочиненным тюрбаном было свернуто белое же полотенце. А на губах девушки играла безмятежная улыбка.