— На празднике?

Брат обвел взглядом помещение ресторана.

Сегодня мы праздновали день рождения мамы, ее новый мужчина Эдуард снял большой банкетный зал в крутом ресторане.

Мама была в эпицентре внимания, крутилась в красивом платье и хвасталась ровным загаром и похудевшей фигурой.

Поводом для сильного веселья был не только ее день рождения, но и подарок, сделанный ей ухажером: Эдуард в присутствии многочисленной родни предложил маме руку и сердце, подарил ей обручальное кольцо с большим бриллиантом.

Словом, мама была на седьмом небе от счастья.

Не зря же она собрала на праздник такое большое количество родственников и друзей, какое никогда не собирала ранее.

На праздник пришло более ста гостей… Можно было лишь гадать, сколько гостей мама пригласит на свадьбу!

Я была совсем не рада, что мама в скором времени выйдет замуж.

Эдуард мне не понравился с самого начала, а еще он как-то якобы по ошибке вошел в мою спальню, когда я готовилась ко сну, потом были еще два или три случая, когда он навещал маму у нас в квартире и «случайно» сталкивался со мной в коридоре, прижимая к стене. Однажды я застукала, как он трогал мои трусики в ванной... Мне стало неприятно и гадко, я заподозрила дурное.

О его поползновениях я сразу же сказала маме… Но она тогда мне не поверила, закатила скандал. Плакала и говорила, что я просто наговаривала на ее нового мужчину, что не хотела видеть рядом с ней никого, кроме погибшего отца, что я неблагодарная...

Именно поэтому она сослала меня к бабушке на лето.

С момента моего возвращения я больше не замечала за Эдуардом таких приставаний, но по правде говоря, он и не бывал у нас дома в этот период, мама сама навещала его, и проводила много времени в новой квартире, купленной Эдуардом.

Я была рада лишь тому, что мама собралась переехать к своему “Эдичке”, а я буду поступать в универ в другом городе и надеялась получить место в общежитии для иногородних студентов.

Но по правде говоря, мое настроение было нулевым из-за того, что после ночного разговора с Ринатом прошло больше чем две недели.

Каримов больше не объявлялся.

Не писал, не звонил.

Я осмелилась сама позвонить ему на тот номер, но телефон был отключен.

Совсем расстроившись, я плакала по ночам, а по утрам меня штормило от странной слабости.

— Так почему ты без настроения? — снова спросил двоюродный брат.