— Старшого позови.
Долго ждать не пришлось.
— Доброго тебе дня, воевода и окольничий Бутурлин.
Немного приосанившись (столь высоким придворным чином его пожаловали всего два дня назад), Дмитрий Андреевич ответно кивнул собрату-дворянину, собираясь затем огласить причину своего появления. Но это не понадобилось — чуть повернувшись, сотник коротко повел рукой, приглашая проследовать за ним. Правда, перед этим отца и сына быстро проверили на всякое там колющее и режущее, но к такой вот «ласке» все уже потихоньку привыкли. Шагая за коренастым служивым и разглядывая его ладный черный кафтан, сшитый из доброго голландского сукна, старший из Бутурлиных старательно давил улыбку, но внутри у него все пело. Мог ли он еще седмицу назад и подумать, что все так переменится? С прежнего места сорвали приказной грамоткой в стольную Москву, а нового давать не торопились, и в просьбишке о воеводском чине в собирающемся на Литву войске тоже отказали. Иные знакомые при встречах уж и морды воротить начали, полагая, что Бутурлины впали в немилость. Ан нет, не угадали!.. Четыре дня тому назад своего холопа верного сам Иоанн Васильевич долгой беседы и важного поручения удостоил. САМ!!! И шапку окольничего пожаловал, вдобавок повелел определить его младшенького, двенадцатилетнего Богданку, в свиту своего наследника. Одно только тревожило служилого дворянина — как-то примет сына царевич Дмитрий? Все же слухи о нем ходили гм… самые разные.
— Поднажми!!!
Их провожатый остановился, приведя счастливого отца и его пребывающего во власти сомнений и страхов сына на край небольшого поля, по которому как оглашенные бегали родовитые детишки. Затянутые в странный легкий доспех из вываренной в масле толстой кожи, не менее странные шлемы с решетчатой личиной, неспособной защитить лицо даже от самой корявой стрелы или слабого колющего удара, что-то весело орущие, то и дело сшибающие друг друга с ног…
— Лови!
— Вставай!
— Мне, мне кидайте!..
— Хватай его!!!
Глянув на массовую драку, которую почему-то никто не торопился прекратить, сотник констатировал:
— Обождать придется, окольничий.
— Коль такое дело, обождем. А чего это?.. Ну что за забава такая, что-то не пойму?
— Государь-наследник придумал недавно. Ручной мяч называется.
— Меч?
Прямо на глазах мужчин один из игроков с повязанной на руке белой (когда-то) тряпицей свалил ловкой подсечкой другого, не имевшего оной. И не просто свалил, а еще и сам рухнул сверху — видать, для пущей верности. Впрочем, долго разлеживаться им не дали: подбежавший к парочке третий игрок скинул верхнего пинком в бедро и тут же схлопотал локтем в шлем от еще одного белоповязочника, а затем… Все четыре подростка как-то разом разбежались, словно бы и не дрались только что.
— Да нет, мяч. Ручной. Хотя дядька Димитрия Ивановича окрестил эту забавку словечком попроще — «вышибалы».
— Держи!
— В ноги ему!..
— Стенку, стенку стройте!!!