- Поинтересовался этим вопросом. Полячишка полагает, что с деда можно затребовать сумму в сто пятьдесят-двести тысяч рублей.

   - Солидно. К тому же хорошее дело делаем: поможем родственникам воссоединиться. Даю добро. Кого собираешься привлечь?

   - Есть у меня два подлых человечка, бывшие анархисты. Проверены делом.

   - Говоришь, подлые.... Значит, ненадежные. Лишнее могут сказать. Понимаешь?

   - Понял. Обрубим все ниточки. Так договариваться мне со Стефаном Подляским, Клим Маркович?

   - Договаривайся. Но смотри, Семен! Все на тебе! Если что пойдет не так - у меня разговор короткий!

   - Не сомневайтесь, сделаем все аккуратненько, Клим Маркович.

   Отдел Культпросвета по выдаче разрешений и оформлению соответствующих бумаг находился в старом особняке, вместе с кучей контор и учреждений. По обе стороны от входа висело одиннадцать табличек с их названиями. Войдя в просторный вестибюль, мы сразу были остановлены пожилым вахтером в синей косоворотке, в галифе и сапогах. Встав из-за стола, стоявшего прямо у входа, он автоматически провел рукой по пышным буденовским усам и сразу поинтересовался: - Вы куды направляетесь, граждане-товарищи?

   - Нам нужен Разрешительный отдел Пролеткульта, - ответил ему Зворыкин.

   - Вас там ждут? - снова поинтересовался дед.

   - Нам назначено, - сухо и официально ответил ему Петр Сергеевич.

   - Раз так, то вы должны зафиксировать в дежурном журнале цель своего визита! Подойдите к столу, граждане!

  Было видно, он произносил эти слова сотни раз, так выпалил эти фразы автоматически, на едином дыхании. Мы подошли к столу, где кроме стопки газет, лежал "журнал посещений" и чернильница с ручкой. Нацепив очки, он открыл журнал и начал заполнять графы, предварительно спрашивая нас: кто мы и зачем пришли. После того, как мы расписались, вахтер отпустил нас. Поднявшись на третий этаж, я сразу отметил висящий на стене большой плакат, где снизу крупными буквами было написано "Смерть взятке!". На нем мужик с мечом рубил взяточнику руку, которую тот протянул за деньгами. Пробежал глазами по строчке над рисунком: "Кто сейчас самый грозный враг революции? - Взяточник!".

   - Смотрите, Петр Сергеевич, - и я кивком головы указал на плакат.

   - Ну-ну. Подобного лихоимства советской бюрократии даже царские чиновники не знали, а большевики вместо того, чтобы бороться с корыстолюбием, вот такие плакатики рисуют, - осуждающе, но очень тихо, произнес Зворыкин, а еще спустя минуту мы подошли к двери, на которой была приколочена фанерная табличка с надписью: Разрешительный отдел. Управляющий делами т. Смирнов И.А.

   Первое, что я увидел, когда мы перешагнули через порог, это была большая лысина, окруженная венчиком волос, склонившегося над столом человека. Над ним висел портрет Ленина. Управляющий делами, то ли делал вид, что изучает бумагу, то ли действительно читал что-то интересное, но головы так и не поднял. Чтобы привлечь его внимание, я резко, со стуком, хлопнул дверью. Голова резко дернулась вверх, и мы увидели, (это был колобок, в моем понимании) совершенно круглую физиономию с маленькими, близко посаженными к носу, глазками. Хозяин кабинета хитро прищурил глаза и спросил:

   - Здравствуйте, товарищи. Вы по какому делу пришли?

   - Здравствуйте, товарищ Смирнов. Позвольте представиться. Зворыкин Петр Сергеевич, историк-реставратор, а это мой помощник Александр. Мы представляем новую организацию - государственные центральные реставрационные мастерские. Причина, по которой мы здесь находимся, Иван Авдеевич, лежит на вашем столе. Там, в сопровождающем письме, отосланным на ваше имя, все должно быть указано.

  Голова товарища Смирнова снова склонилась над столом, раздалось шуршание бумаг.

   - Да, есть такая заявка. Все правильно, - после подробного изучения документа хозяин кабинета поднял голову. - Я так понимаю, что у вас есть соответствующие бумаги, которые подтвердят ваши полномочия.