- Вы водку будете? - спросил меня Власов.
- На сытый желудок как-то не хочется, - отказался я.
- Тогда двести грамм водки.... А к ней принесите... бутерброд с черной икрой, - стоило официанту отойти, как Владимир решил объяснить свой неожиданный заказ. - Давно меня так не цепляли воспоминания.
Я не стал ничего говорить. Воспоминания - личное дело каждого, поэтому если хочется Власову ностальгировать, ради бога. Какое-то время мы сидели молча, вспоминая каждый свое. Мое прошлое в этой жизни укладывалось в несколько месяцев, но самые свежие воспоминания, по большей части, были связаны с Сашенькой. Наверно поэтому на память пришел последний разговор с Николаем Заварзиным, а до этого было трогательное прощание с Александрой, которую теперь везде сопровождала няня и женщина- телохранитель. Когда мы собрались уезжать, нам устроили торжественный ужин, где хозяйкой выступила Сашенька. Было сказано много теплых слов, потом девочку увели спать, а хозяин пригласил нас в свой кабинет. Он в который раз поблагодарил нас за спасение ее внучки, после чего сказал:
- Я никак не мог предполагать, что мои близкие люди оказались способны на такое низкое и подлое преступление.
- Ради больших денег люди и не на такое способны, Николай Васильевич, - философски заметил Власов, крутя в пальцах бокал с коньяком.
- Но вы же не поддались их влиянию.
- Наверно потому, что мы люди чести, как не смешно это звучит в наше время. Вы мне лучше скажите: нашли ваши детективы секретаря?
- Нет. Они проследили его путь до Марселя, а там, я полагаю, он сел на пароход. Он у меня больше трех лет работал, умный, исполнительный.... А как оказалось, змею на груди пригрел. Впрочем, что про него говорить, когда родная сестра вон что замыслила.... Как можно решиться невинную душу погубить? Как ей такое в голову могло прийти?
- Так накажите их по всей строгости закона, - посоветовал Власов.
- Думал об этом, но не решился. Родная кровь все-таки. Только отослал письмо Елизавете, где написал, что они теперь с сыном для меня чужие люди. К тому Бог ее через вас, Александр, наказал, лишив ее младшего сына.
И давайте больше не будем говорить о плохом. Поговорим лучше о вас. Как вы знаете, я богатый человек и имею обширные связи. Что я для вас могу сделать?
- Для меня ничего, - первым ответил я. - Я дал человеку слово, и я его сдержал. На этом все.
- Хм, - скептически хмыкнул банкир, услышав мои слова. - Сколько вам лет, Александр?
- Девятнадцать.
- Это в вас молодость говорит, а она не практична, - банкир покачал головой. - А как вы, Владимир Михайлович? У вас тоже нет пожеланий?
- Почему нет? Есть. Нам с Александром нужны паспорта.
- Уругвайский паспорт вам смогут сделать за две недели, а французский или английский придется ждать. Думаю, месяц-полтора.
- Нам подойдут французские паспорта.
- Эта просьба не простая, но при этом совершенно для меня необременительная, - сказал банкир, потом минуту подумал, и продолжил. - Думаю, господа, вы не будете возражать, если я к вашим французским паспортам приложу две хорошие квартиры на Елисейских полях.