- Не позднее, чем через час, - магистр улыбался, - ты увидишь ее изображения, заказ сделан.

- Ну, Тримееры, вы уже мысли друг у друга читаете, да? - съязвил ректор, - Виданка, ты смотри, поосторожнее думы думай, а то вдруг попечитель, что не нужно прочитает? Вот засада будет, и ведь не оправдаешься, он злопамятный, если ты еще не в курсе, - откровенно потешался Эрмитас, - о, чуть не забыл, адептка, а как долго ты его магистром звать собираешься? Уже все внимания обращают, вопросы задают.

- А у вас, ректор Эрмитас, есть предложения? Внимательно слушаю.

- Ну как, тут же все просто - дядюшка, Ольгерд, попечитель, ну что там еще можно?

- А что ж не папа? - разозлилась я, - такое тоже, знаете ли, предлагалось. Называю так, как считаю нужным, сегодня - магистр, что-то завтра измениться, значит, и называть буду по-другому.

- Так, успокоились, оба, - приказал магистр, - Артур, давай без намеков, пожалуйста.

- Ольгерд, да какие тут намеки, - улыбался ректор, - я просто невинный вопрос задал, а Виданка разозлилась, сразу видно не всю посуду перебила в доме.

В дверь постучали, и вошел молодой мужчина с тяжелым свертком:

- Лорд Ольгерд, Вам просили передать.

- Спасибо, Густав, Вы вовремя, - магистр забрал свиток, и мужчина покинул гостиную. Вскрыв свиток, Тримеер аккуратно достал из него несколько изображений, и разместил на стульях, поставленных ректором в ряд. На них была изображена молодая женщина.

- Вот, это Амилен Зархак, изучай.

Я подошла поближе и присев на корточки, а затем и вообще усевшись на пол и подтянув колени к груди, стала изучать портреты. На них Амилен была изображена в разное время, вот она еще совсем юная девушка, наверно, моего возраста, нежное личико, черные густые ресницы, темные волосы и глаза, не возрасту взрослые и какие-то неживые, что ли ...ледяные. На другом портрете фрейлина в окружении молодых женщин, все красивые, отменный макияж, драгоценности, вот только глаза ее не менялись, такие же холодные, неживые. С другой картины на меня смотрели две женщины, Амилен и белокурая, с ярко-голубыми глазами и нежной кожей лица красавица.

- А это я так понимаю, Амилен Рамон, да, магистр? - я повернулась к нему.

- Да, это матушка Тамилы, как догадалась?

- Они похожи очень с Тамилой, еще пара-тройка лет, и сестренка будет выглядеть точно также, только костяк у нее узкий, в отличие от материнского.

- Молодец, - он подошел ко мне и присел рядом, - что необычного обнаружила?

- Глаза, какие-то они неживые, ледяные, я таких глаз, никогда не видела. И что удивительно, они у Амилен с юного возраста такие.

- Мда, Виданка, - ректор опустился с другой стороны, - а ведь ее считали самой красивой женщиной императорского двора.

- Может быть, однако это не спасло самую красивую женщину от мезальянса, я думаю, что брак с Францем Амбрелиазом, иначе и назвать нельзя. Это ж надо было так наказать женщину... Вот и расхлебываем результат.

Меня подняли на ноги и препроводили к столу.