— Да. Все они, как и он, занимались антиквариатом. Двое из них ранее привлекались к уголовной ответственности за грабеж и незаконную торговлю предметами искусства. А другие два были обычными драчунами, чем-то вроде телохранителей. Опасные типы. Когда же мы исследовали сделки вашего крестного, они показались нам вполне законными и честными. Более того, он унаследовал огромные деньги и, хотя тратил их направо и налево на различные экстравагантные увеселения и прочие излишества, у него хватило бы их с избытком до самой смерти.

— Почему вы думаете, что он сделал это один?

— Потому что все были убиты из одного и того же пистолета.

— Это не значит, что никто не помогал ему.

— А я считаю, что он сделал это один. И скажу вам, сеньорита, почему. Тот дом был чем-то вроде бункера, а люди, находившиеся там, — шайкой уголовников. У них была установлена система охраны с предупреждающими сигналами и видеокамерами, связанными с центральным постом. Такие системы становятся нормой только сейчас, но в те годы были редкостью. К сожалению, они предназначались лишь для наружного наблюдения и видеозапись не вели. Он, надо думать, каким-то образом обманул их. Он один. Они никогда не разрешали, чтобы к ним приходили по двое и никогда не теряли бдительности. Он прошел через дверь, так что ему открыли ее они сами и, прежде чем пропустить его в зал, где находились главари, конечно же, обыскали его. Двое из этих профессионалов были вооружены, но не успели выстрелить. У одного из них мы обнаружили в руке револьвер. Самый пожилой тоже пытался достать пистолет, хранившийся в ящике стола, по которому были разбросаны банкноты. Это означает, что убийцу деньги не интересовали, а это соответствует личности Бонаплаты. Его побудительным мотивом была месть.

— Как же один человек убил четверых, двое из которых были вооружены? Где он взял револьвер? Энрик не отличался агрессивностью.

— Не знаю ни где он достал револьвер, ни куда дел его потом.

— Разве он не застрелился? Разве рядом с его трупом вы не обнаружили оружия?

— Конечно, обнаружили.

— Ну и?

— Это был другой пистолет. Баллистическая экспертиза подтвердила, что пули, поразившие торговцев, были не от этого оружия.

— В таком случае убийца, возможно, не он.

— Нет, именно он, — уверенно возразил Кастильо. — Готов поспорить на что угодно: это был он.

— Почему он спрятал один ствол и застрелился из другого? Это нелепо.

— Нет, далеко не так нелепо. Энрик Бонаплата был человеком предусмотрительным. Если бы он застрелился из того же самого пистолета, то у нас появились бы доказательства его вины.

Я рассмеялась. Что за глупость!

— Но какое ему было дело до того, что его обвинят после смерти?

— Его наследство. Он все просчитал. Его наследникам пришлось бы возместить убытки наследникам жертв.

Да, комиссар рассуждал логично. Мотив и в самом деле был хорошим. Если Энрик так ненавидел этих людей, что решился убить их, то зачем оставлять свое наследство семьям врагов?

Кастильо рассматривал меня, слегка улыбаясь в усы.