– Такое возможно только, – задумчиво сказал Тол, – если он давно тяготился своим положением и давно ждал шанса его изменить. Бывает так?

– Все же я присмотрю за ним, – пробасил Корень.

– Так я и не настаиваю, – пожал плечами Тол, – лишь размышляю.

– Хватит об этом, – прекратил обсуждение командир, – Тол, докладывай, что узнал.

– Стражи заставы и этот выродок, Ворона, думают, что в городе от сотни до трех сотен воинов, в основном – стража. Всю свою конницу Уж увел на юг. Они Лебедей воюют.

Взгляды всех советников скрестились на лице командира, но его лицо было спокойно, сосредоточенно.

– Продолжай, – велел он.

– Стрелка Ворона продал Мастеру Боли. Стрелок в жертвенных загонах.

– Рассказывай про систему обороны города, – приказал командир.

Советники как могли приблизились к командиру, чтобы не упустить ни слова. Белый мысленно усмехнулся. Ну, Старый, посмотрим, как работает твой «мозговой штурм» и этот, как его, а-а… «коллективный разум»! Белый едва заметно скосил глаз на Синьку и Мать Жалею. Старый считал, что женщины неуместны при этих хитростях разумников. Посмотрим. Правда это или старческое женоненавистничество? Все же эти две женщины – не самые глупые из их бабьего племени.

Все имеющиеся самострелы раздали ловкачам-циркачам. Привычные к сложным механическим инструментам, используя часто их в своих представлениях, имеющие хороший глазомер и большой опыт метания разных снарядов, ловкачи быстро освоили самострелы, пристреляли их «под себя». Поэтому следующую заставу перебили раньше чем они пискнуть успели. Стрелки-циркачи били стрелами, егеря – копьями.

Добив раненых, собрав стрелы, дозор поспешил дальше. А идущие следом воины головного отряда уже расчленяли трупы, чтобы они не поднялись Бродягами, собирали трофеи.

Так же быстро взяли башни внешних валов укреплений. Ловкачи сбивали стрелами беззаботных защитников башен, они же ловко влезали по валам и срубам. На площади-смотрильне, во время своих представлений-выступлений, они обычно ловко взбирались на стоящий вертикально столб, ходили по натянутым между зданиями канатам на высоте трех человеческих ростов, что для них забраться по срубу башни?

Поэтому головной отряд прошел в открытые ворота. И только это и подняло тревогу на внутренних обводах укреплений.

Люди Гадкого Утенка втягивались в узилище между обводами, промежуток между внешними и внутренними валами, выстраивая стену щитов. Стрелки взбегали на валы, чтобы быть выше стены щитов. Сам командир и маги спешились. Маги встали за спинами щитоносцев, никак не проявляя свою магию, а Белый протиснулся вперед.

– Ну, вот, орлы! Бежать нам некуда. Потому настал момент истины! Или мы победим и выжжем это змеиное гнездо, или погибнем! Но умереть лучше сразу и с оружием в руках, чем корчась от боли под жертвенным ножом Мастера Боли. За Жизнь!

– За Жизнь!

– За Честь!

– За Честь!

– За…