Я изучила рекламу: магазин женского белья сообщал об акции с первого по пятнадцатое января. Рекламе почти три месяца. Ему не откажешь в смекалке. Эмиль бы точно не стал смотреть белье, а вот я могла. Когда-то в прошлой жизни я любила быть сексуальной. Мне нравилось красивое белье и чулки. Лазарь об этом знает.
Он Эмиля не знает, вот в чем засада. Мой муж очень подозрителен. Почту вскрывает лично. И улику, доказывающую, что Лазарь трется рядом, он бросил в рабочий сейф. Чтобы я не увидела? Эмиль ничего не говорил, а может быть это не первая попытка связаться со мной.
Меня обуяла вспышка злости: какого черта он со мной не разговаривал! Посадил меня в стеклянный шар и заставлял обслуживать! Все время вокруг происходило что-то, о чем я понятия не имела!
Я полистала документы до конца, ничего интересного не обнаружила и вернулась к рекламе. Все, что она могла сообщить – неактуальные цены на белье. Значит, Лазарь вернулся… Сначала я решила, что они в сговоре, но подумав, отбросила эту версию. Потому что помню, как Эмиль кидался на капот в свете фар и орал в темноту от ярости и бессилия. Он слишком сильно пострадал. Лазаря он скорее пристрелит.
А я лучше Эмиля взасос поцелую, чем встречусь с этой сволочью. Бросил на растерзание, а теперь вернулся? Я его знаю: ему ведь деньги нужны. Только из-за них он бы терся рядом.
Значит, у Лазаря их нет.
Я похлопала рекламкой по ладони. Пропавшие миллионы ищут давно… Но зашевелились сейчас – значит, что-то изменилось. Что-то сдвинуло дело с мертвой точки. И не в пользу Эмиля.
Секретарша сказала, он психовал, к нему приходила проверка – они что-то искали. Что-то, что позволило начать подозревать Эмиля и после этого все покатилось, как снежный ком.
А еще раньше все началось с его партнера, Глеба. И Лазаря, который подсунул меня в постель Эмилю.
Они хотели его обчистить, но просчитались. Теперь один в могиле, другой в бегах. Деньги не получили оба, иначе Лазарь не попытался бы вернуться за кушем, а Глеб бы все рассказал под пытками.
Но там, в подвале, Эмиль застрелил еще одного человека.
Сильно избитого парня, которого я не знаю. Может быть, в нем было дело. Особо о нем не говорили, значит, он не организатор – исполнитель. Мелкая сошка. Кто он?
Я обхватила голову руками и тяжело вздохнула. Пистолет больно давил в поясницу. Рот сводило от нервов.
Нужно решать, что делать дальше. Но Эмиль так долго был моим воздухом и защитой, что я разучилась жить.
Я жадно глотала сырой весенний воздух. В голове вспыхивали назойливые видения: подвал, побои, насилие… А теперь пуля в голову. Неужели Эмиль свалил с найденными деньгами? Когда меня отдавали, Эмиля предупредили: один неверный шаг и меня убьют.
Он столько со мной возился… Так защищал. Да, наедине мог наорать, ударить, но на публике не позволял никому даже косого взгляда кинуть. Всегда бросался на защиту, чем бы это ни грозило… Не верю, что он просто наплевал на меня, если только…
Я приподняла голову, судорожно прижав хрустящий пакет к себе.
Нет, это слишком невероятно. Слишком жестоко!
Эмиль играл на публику. Показывал, как я дорога, как он привязан, как его раздирает от любви и боли. Ему позарез нужно было, чтобы все запомнили: Эмиль за жену отдаст все. Эмиля можно держать на цепи. Убедил, что ради меня шкуру с себя снимет.
Дал врагам мнимый рычаг влияния, чтобы они не нашли настоящий. А когда те поверили и решили на этом играть – Эмиль сбросил меня, как ненужный балласт. Поэтому он меня не прятал, а бросил в квартире, где бы я неминуемо погибла.