Наше выступление было последним, после чего мы спускаемся вниз к зрителям, где мне неожиданно дарят букет разноцветных хризантем.
— Ты молодец! — говорит Николь. — Отпразднуем, как обычно, в баре!
Я киваю и иду фотографироваться с учениками и их родителями. Уж такая традиция. На самом деле я не против. Родители засыпают меня комплиментами, отчего я краснею, но явно понимаю, что дети меня любят.
Наконец ко мне бежит в оливковом платье Фиби, а следом и Адам. Я видела, что они пришли вместе. Но как он узнал, что я выступаю? Хотя вчера я вроде проболталась.
Фиби крепко меня обнимает и целует в щеки.
— Я и не думала, что мне может понравится такая музыка. Но ты как обычно идеальна!
— Да, ты была великолепна, — соглашается Адам и вручает мне букет нежно розовых пионов.
Откуда он знает, что это мои любимые цветы? Если только Фиби не сказала. Я тихо благодарю его и поглядываю на подругу, которая, улыбаясь, покусывает губу и смотрит на меня в ответ. Впрочем, нет разницы, откуда он узнал, все равно эти цветы пойдут в мусор. Мне от него ничего не нужно.
Забрав букет, я поправляю пучок и складки на зеленом классическом платье.
— Мы собираемся с коллегами отметить концерт в баре, не хочешь присоединиться? — спрашиваю я Фиби, пытаясь игнорировать присутствие Адама.
Подруга смотрит на часы.
— Ну, сейчас только шесть. Клиент у меня в девять, так что я в деле.
Попросив подождать меня, я иду за кулисы, где кидаю на стол цветы и запихиваю инструмент в чехол. Теперь ничего не грозит мне, забрать инструмент к себе домой. Но заберу я его завтра, ибо не хочется тащить его в бар.
— Можно? — слышу голос за спиной и понимаю, кому он принадлежит.
Я встаю и смотрюсь в зеркало, освобождая темно-рыжий хвост из пучка.
— Нет, — строго отвечаю я.
Но Адам, как я и думала, не слушается.
— Я все выкинул. Больше ничего нет, Мишель. Обещаю, что и не будет. Чарльзу сказал, что плохо себя чувствовал и извинился, что напугал.
Перевожу взгляд на него.
— Не нужно оправдываться. И забери букет. Я не люблю пионы, — швыряю букет в его грудь.