Черт! Хлопаю дверью машины и завожу ее. Хорошо, что мои занятия кончились и я могу уйти, но плохо, что месячные начались во время урока, когда я учила ребят играть на скрипке.

Терпеть не могу месячные. Если бы меня спросили, от чего бы ты отказалась в своей жизни, я бы не задумываясь сказала: «От месячных, пожалуйста!»

Убираю пачку прокладок в сумку, выезжаю с парковки и еду домой. Живу я в одном из бедных районов Нью-Йорка — Бронксе — в тесной квартирке на первом этаже. Это еще ничего, я живу с братом. Точнее, он со мной и со своими наркотиками. Уверена, он уже валяется на диване от очередной дозы, а шприц красуется под его кожей.

Сейчас только час дня, но я очень хочу домой, но когда вижу весь мусор, который Патрик оставляет после встречи с друзьями, я согласна даже пойти на вверх к Фиби — проститутке, которую каждую ночь слышно то ли от удовольствия, то ли от неприязни.

Я сворачиваю за угол и, припарковавшись, выхожу из машины. Спасибо, что на мне черная кожаная юбка выше колен с такого же цвета колготками и белая рубашка. Будь все наоборот, юбка была бы уже красной.

— Эй, красотка, привет! — Фиби выпускает дым от сигареты и поправляет прическу, прислонившись к стене нашей пятиэтажки.

— Ты как-то рано…

Я подхожу к ней, и она предлагает сигарету, на что я качаю головой, отказываясь.

— К концу урока начались месячные. Хорошо, что он был последним.

Фиби улыбается, и я уже в который раз осознаю, какая она красивая. У нее итальянские корни, насколько я знаю.

Каштановые волосы по плечи, пышная челка, которая сливается с ее зелеными глазами, и пухлые губы, обхватывающие фильтр сигареты. Если не ошибаюсь, ей двадцать восемь, она на три года старше меня, но Фиби очень хорошо выглядит, учитывая, что каждую ночь она занимается тем, что вряд ли приносит удовольствие.

— Сегодня тебя будет слышно? — спрашиваю я.

Фиби чуть щурится и смотрит на меня:

— Меня вчера было слышно? Черт, прости, Мишель.

Я улыбаюсь и хлопаю ее по плечу. Я настолько привыкла ко звукам, к тому, что к ней могут прийти сразу трое мужчин, что меня ничто не удивит.

— Все в порядке, Фиб.

Она снова улыбается, и я хочу спросить, нравится ли ей ее работа, но все время чувствую себя неловко, хотя Фиби хорошая, и я могу считать ее подругой, довериться.

Мы молча смотрим на дорогу, где проезжает велосипедист, и через секунду чье-то движение заставляет меня отойти от двери и встать ближе к Фиби.

Мужчина с темными волосами, легкой щетиной, в серой майке и тренировочной сумкой на плече выходит из здания и исчезает за поворотом.

— Кто это? — спрашиваю я, показывая пальцем на ушедшего парня.