Глава 4

Ночью мне приснился сон. Впервые после попадания в этот мир.

Бессмысленный и жуткий. Брошенный разрушенный Агдам-Эдем, и храм, почерневший, растрескавшийся как после попадания молнии. И больше ничего – руины и запустение.

Может, сон вещий, однако разгадать, о чем он, мне не удалось.

Займусь делами приземленными и более приятными. Надо срочно что-то делать со вчерашним уловом.

Моих познаний хватает на целых два предложения. Первое – рыбу посолить и посушить. Второе – рыбу закоптить.

Соль в количестве трех бочек нашлась в сарае. Однако это ресурс не возобновляемый, и поэтому тратить его надо аккуратно. По крайней мере, пока не найду какой-нибудь солончак. Поэтому займемся копчением. Есть два вида копчения – горячее и холодное. Горячее хорошо кушать сразу, холодное копчение хранится дольше. Разницы между этими способами практически нет, только в температуре дыма. Для холодного копчения используется остывший дым, но и время копчения увеличивается во много раз.

Насколько я помню школьный курс физики и телеканал «Дискавери», теплый дым идет вверх, поэтому коптильная емкость должна быть выше костра.

Как коптят рыбу, я видел лишь раз в жизни, по кабельному ТВ, когда случайно потерял пульт управления, благодаря чему весь праздничный ужин прошел под рассказы о рыбалке. Я как раз сидел напротив экрана, но воспринимал сказанное с экрана довольно смутно. После текилы и пива вообще трудно воспринимать что-то нормально. Но не о приятных воспоминаниях сейчас речь.

Помню, что костер там был в яме, от него шла труба к железной бочке. И вот в этой бочке коптилась рыба, развешенная на палочках. Простота конструкции поразила меня своей… простотой. После настойки агавы она казалась логичной и понятной, даже для меня. И возможно, именно благодаря благородному мескалю польского разлива, я теперь владею единственной в этом мире технологией холодного копчения балыка.

К обеду конструкция была завершена, и производство копченой рыбы в промышленных масштабах началось. За неимением железной бочки был использован здоровый деревянный ящик. Не так красиво и долговечно, но на первое время хватит. Гораздо сложнее оказалось найти трубу для подачи дыма. Ничего подходящего не было, а то, что можно было приспособить, нужно было для других целей. Возникла даже мысль выдолбить трубу из двух половинок бревна, распущенного вдоль. Но оценив трудозатраты, я решил не заморачиваться с аутентичностью дымохода стандартам телеканала «Дискавери». Поэтому вместо трубы получился длинный деревянный короб, сколоченный из найденных досок. Позже сделаю прочную трубу из бревна.

После укладки дымохода в траншею пришла пора разводить костер. Не сказать, что легко и ладно получилось, но с десятой попытки дым от костра, наконец, потянулся через дымопровод в ящик с рыбой. Злоключения на этом не закончились, однако еще за полдня я методом проб и ошибок настроил систему, так что она работала почти без моего участия, лишь изредка требуя дров для поддержания процесса.

Наладив злополучную коптильню, я вспомнил о коже молодого аллигатора.

Как ни удивительно, никто не позарился на такую ценность. Кусок шкуры крокодайла так и висел на дереве, окончательно высохнув и превратившись в несгибаемое подобие кривого листа гипсокартона. Впрочем, лист этот имел изрядную прочность, ни согнуть, ни поломать. Сапоги сшить из такого материала, пожалуй, не получится. Зато шкура, вымачиваемая почти сутки в воде, оказалась выше всяких похвал. Мягкая, почти гладкая, при этом такая же прочная. И что самое удивительное – идеально чистая с обратной стороны. За ночь мелкая рыбешка обглодала внутреннюю поверхность дочиста.