Когда где-то поблизости слышится гул мотора, мы с Настей сидим на пороге, молча наблюдаем за тем, как солнце прячется за горизонтом.
Звук нарастает. Мы испуганно переглядываемся, резко поднимаясь на ноги. Из дома выскакивает Давид, он тоже встревожен. Машина совсем рядом, мотор яростно ревет.
— Внутрь, — командует Давид, напряженно вглядываясь в даль. Сам же с места не двигается.
Мы с Настей проскальзываем мимо него, дверь за нами закрывается.
— Как думаешь, это кто-то из местных? — спрашивает сестра с надеждой.
— Скорее всего, — сглатывая, произношу я, желая, чтобы мои слова оказались правдой, и подхожу к маленькому окошку.
Становится страшно и за нас с сестрой, и за Давида.
Я смотрю на то, как он отдаляется от дома, его спина напряжена, шаги размашистые. Липкий страх проникает внутрь меня: вдруг нас нашли? Я не хочу, чтобы Давид пострадал. Не выдержу этого.
— Что там? — Настя устраивается рядом со мной, мы почти не дышим, с тревогой наблюдая за происходящим.
Несколько минут тишины, а потом из кустов появляется незнакомый мужчина, и сердце в груди пропускает удар.
— Может… может, продукты привезли? — севшим голосом предполагает Настя.
— Второй раз за неделю? Вряд ли, — не хочу пугать ее, но и врать, что нет никакой опасности, тоже не собираюсь.
Опасливо поглядываю на шкаф. Там ружье Давида. Стрелять никто из нас не умеет, но если понадобится…
Словно в замедленной съемке замечаю, как Давид и незнакомец приближаются друг к другу, а потом мы с сестрой синхронно выдыхаем.
Они пожимают руки друг другу, что явно указывает на то, что опасности нет. О чем-то разговаривают. Мирно, без споров. Долго.
— Выйдем? — предлагает Настя.
— Нет, Давид сказал ждать, значит, будем ждать. То, что они с ходу не набросились друг на друга с кулаками, вовсе не означает, что он не опасен для нас.
— Сюда идут, — тихо шепчет она.
Я отпрянула от окна, повернулась к двери. Спустя несколько минут в дом входит Давид, хмуро окидывает нас взглядом, а потом сообщает то, чего мы так сильно ждали:
— С вещами на выход, возвращаемся домой.