Бабка там уже давно заливалась едва скрываемым хохотом от всей этой картины. Хе-хе, весело, правда? Мне тоже нравится!

Эх, как классно быть разумным милым ребёнком!

— Потом есё плидумаю. Если будете соглашаться – тогда да, согласен, - кивнул я и как ни в чём ни бывало заболтал ногами.

Семья корейцев смотрела на меня с открытым ртом.

Мама и отец попытались что-то сказать на мою наглость, но Сергей снова успел первее них.

— Т-тогда договорились! Ха… ха-ха! Я… кхм… сообщу Евгению о твоих… кхм, просьбах, - его голос дрожал, глаза дёргались, - Тогда, господа, во избежание дальнейших требований, предлагаю завершить встречу на этой ноте. Полагаю, все до завтра ещё в Москве? Ну вот и славно. Завтра всё подпишем! А я… пойду… пожалуй. Водички попить надо.

И, подскочив со стула, бедный мужчина с накладными ресницами вылетел из своего же кабинета.

Я хмыкнул ему в спину. Что, думали я только ради конфеток голову включаю? Оставьте это Максиму!

Я в этот мир дела делать пришёл.

— Пха-ха-ха! – всё, бабуля не сдержалась, - Аня, в тебя ведь! В тебя-я-я! Вот и полезли твои еврейские многоходовочки и цыганские схемы! – она ткнула маме в лоб.

— Что, плохо что ли…, - пробубнила Анна.

— Очень хорошо! Кстати, запрещаю его за это ругать. Успешная наглость – главная красота мужчины! Ну тебе ли не знать с… этим, - кивнула она на Марка.

Тем временем оба отца повернулись друг к другу.

— «С вашим сыном – не пропадёт ни одна женщина!»

— «Пф. Ещё бы! Он сам какую хочешь похитит!»

— «Такая хватка с рождения – достойна особого внимания!»

— «Да-да, вы правы!»

Пока бабка угорала с наивности молодых, родители обсуждали какой я наглый и крутой, а Суви смирненько ждала обещанный тортик, я спрыгнул и пошёл за кресло Сергея. У него там кое-что интересное стояло.

«М-м, с мятой!»

— Миша, не грызи зубочистки!