— Indeed, придется. Спасибо за совет.
Она не спрашивает, почему бы просто не прикрыть точку.
Возвращаемся в семь.
На полу обезьянника — парень с окровавленной головой и безумными вытаращенными глазами. Две недели назад он получил за грабеж два года условно. А сегодня напился и вдребезги раскурочил арматуриной стекла на девяти машинах. На десятой его взяли. Начал отмахиваться — отметелили.
— Зачем тебе это? — вдруг спрашивает Дима, присев у «клетки». — Звейчик, зачем ты это сделал?
— Похуй.
— У тебя же невеста есть. Ты ведь в тюрьму пойдешь, Звейчик. Ты сдохнешь там.
— Похуй.
Дима бежит в дежурку за ключами и судорожно начинает отпирать «клетку» — с явным намерением Звейчику добавить. Дежурный его притормаживает:
— Нам сдавать его еще. Его и так вряд ли возьмут… А он тебе что, родственник? Че ты кипишь? Чистая хулиганка, молодец, Звейчик, красотуля, давай дальше раскрываемость повышать!
Звейчик пьяно улыбается.
За окном — светло.
Гаишник пьет только по выходным. Иначе на работе он теряет нюх
14.07.2010
21.38. «Ночная смена — самый кайф. Начальство ездит редко, два выходных потом и мало машин», — говорит Саша.
Саше 35 лет, Юре — 32. Оба пришли в ГИБДД после армии, но Юра успел еще пару лет побыть милиционером-водителем. Саша «работает на дороге» 15 лет, Юра — 13.
Оба считают себя «очень успешными ребятами».
Полк ДПС, с нарядом которого я дежурю, занимается спецтрассой — обеспечивает прохождение VIP-машин по Москве.
— Мы отвечаем только за конкретных випов — их человек 20, — поясняет Юра. — А мигалок разных много: есть чиновники, есть коммерческие — те, кто по договоренности с руководством ездит, но их немного, чиновников больше. И они уже не наша ответственность.