– Завтракал, – довольно сообщил он, когда мы поделили последний блинчик и дружно запили его чаем из одной кружки.

– Все так вкусно, – честно похвалила мужа. – Я бы ничего неймарского точно не приготовила. Иди ко мне!

Отставив поднос с посудой и остатками творога, Гайяр забрался ко мне в теплую норку под одеялом.

– И что у нас сегодня за невероятное начало дня? – промурлыкала я, приникая к нему всем телом.

– Проснулся рано и понял, что ты права в главном – надо надеяться на лучшее, а не прожить этот год в ожидании неминуемой беды. А еще понял, что очень счастлив. Душа просится в полет просто от того, что со мной рядом ты, и есть надежда, что у нас и ребенок будет. Надеюсь, это будет девочка. Опять же решил попытаться загладить вину за свои ночные глупости, ну и просто хотел сделать приятное.

– У тебя получилось, – снова промурлыкала я, чувствуя, что и моя душа поет от счастья.

Меня умопомрачительно нежно поцеловали в ответ.

– Все забываю спросить, – лениво пробормотала я, развалившись на груди мужа, – ты же от Оболтуса узнал, что я творог люблю, и про чай мой любимый. Как вы объясняетесь?

– У него поразительно развитое для гирденции сознание, – глухо пробормотал муж, зарывшись лицом в мои волосы, – мне удается достаточно точно улавливать его мыслеобразы и четко передавать свои.

– Ну вот, – взгрустнула я, – и на общение с любимым питомцем моего сознания не хватает.

Скорее почувствовала, чем услышала, что Гайяр усмехнулся.

– Вы с ним прекрасно друг друга понимаете, не сомневайся. Мне такое взаимопонимание с ним не грозит. Думаешь, я не знаю, что твой мстительный прожорливый кактус задумал сегодня мне страшную и мучительную месть?

Я хихикнула.

– Не обижай его, – примирительно попросила мужа.

– Постараюсь нечаянно не прибить. Но уверяю тебя, он нарывается, как может, – засмеялся Гайяр.

– Будь терпеливее, просто попробуй его понять. Зато только представь, как с ним ребенку будет здорово!

– Ага! С ужасом это представляю: он будет учить малыша объедаться круглосуточно и громогласно вопить в знак протеста, если его в чем-то ограничат.

– Зря ты так, – укорила я мужа, проводя подбородком по его груди. – Вот увидишь, все будет иначе, и в лице Оболтуса мы обретем верную и строгую нянюшку. Ты убедишься в этом, когда увидишь, как он будет воспитывать собственного потомка.

Гайяр откинулся на подушку и простонал:

– Еще и это!