- Мадам! – голос мужа был очень настороженным. – Разве вы не одна?

- Одна, - произнесла я в полный голос. И тут же шепотом добавила: «Да успокойся! Не выломает он дверь! Штаны забери!».

- Мадам! Немедленно откройте! – послышался голос мужа со всей строгостью. Дверь дернулась, но не поддалась. – Я кому сказал!

Строгость переросла в рычание, а я решила усилить эффект: «В окно, дурак! В окно!!!»

Я встала, превозмогая боль, и потопала к окну. Громко отдернув портьеру, я распахнула его настеж!

- Мадам! Я выломаю дверь! - прорычал свирепый и ужасно ревнивый голос герцога, который пару минут назад рассказывал, как ему все равно.

«Прыгай! Что значит «боишься»? – прошептала я, дребезжа стеклом. – «Что значит, тебя никто не поймает! Если ты так будешь возиться, то тебя поймает мой муж!».

Клеопатра по легенде имела привычку сбрасывать любовников в пропасть после ночи любви. Видимо, чтобы потом, в компании мужиков они не рассказывали, как они Клепу … того. Но даже ей не удалось перевоспитать мужчин. А чем я хуже?

Дверь с треском вылетела, а в комнату влетел разъяренный герцог, бросаясь прямиком к окну. Призрачные рога ревнивого мантикотика приятно чесали мне самооценку.

- Где он?! – рявкнул на меня герцог, подозрительно сощурив глаза. – Отвечайте немедленно!

- Кто?! – спросила я, невинно хлопая ресничками. – В комнате никого не было. Я была одна…

- Не лгать мне! – наступал на меня герцог, а я попятилась и случайно уселась на стол.

- Кто вам лжет? – удивленно – наивным голосом спросила я, а герцог снова метнулся к окну. Он посмотрел не только вниз, но и вверх. На всякий случай. Видимо, он решил, что любовник стал ангелом от страха, обзавелся арфой, крылышками и вот-вот будет пролетать мимо нашего окна, вздыхая и что-то тренькая.

Я любовалась профилем герцога, понимая, что таки мужчин чеканят или на монетах, или на женских сердцах.

- Вы сказали, что вы уезжаете? Да? –осведомилась я, глядя на красавца, который высматривал убегающего с восьмого этажа любовника. – Ну что ж, скрепя сердце – отпускаю вас!

- Я передумал! – прорычал мантикотик, едва ли не выламывая подоконник.