Игра на поле продолжалась. До конца чаккера оставалось меньше трех минут. Поколебавшись долю секунды, Хантер развернул лошадь и поскакал за мячом.

Я не стала дожидаться конца игры и вернулась к линии, где игроки меняли коней, уже через добрых полчаса, когда пополнила свою тележку.

Сама не понимала, насколько волновалась, пока не увидела Хантера, едущего с поля в мою сторону. Другие игроки, тоже разъезжаясь и окликали его. Некоторые поздравляли с хорошей игрой, другие – подшучивали над тем, как он промазал по лёгкому мячу.

Его лошадь шла неспешной рысью, и он натянул поводья всего в нескольких шагах от меня. Серый жеребец послушно встал совсем рядом, чуть ли не касаясь моего плеча, а седло оказалось на одном уровне с моей головой. Всё, что я видела с этого ракурса, – это начищенный до зеркального блеска сапог, вставленный в стремя, и мускулистое бедро Хантера в белых бриджах. Чтобы увидеть его целиком, мне пришлось запрокинуть голову назад.

А вы знаете, как устрашающе выглядит человек на лошади для того, кто смотрит на него, стоя на земле?

Когда серый конь норовисто затанцевал на месте, жуя удила, я испытала пугающее ощущение исходящей от животного безмерной и грубой силы – ведь вес лошади в шесть раз превосходит вес сидящего на ней всадника. Блестящие бока превосходного животного поднимались и опускались, натягивая подпругу, при каждом шумном вдохе и выдохе, а кожаная упряжь мерно поскрипывала.

– Воды? – произнесла я, с трудом узнавая свой собственный голос от переизбытка в нём ноток волнения.

Не дожидаясь его ответа мой взгляд скользнул вверх, задержался на белом шлеме для поло, который Хантер держал у бедра, затем двинулся выше по атлетически жилистой загорелой руке. Голубое спортивное поло с короткими рукавами было скроено так, что одновременно и ладно облегало мощный мужской торс, и вместе с тем давало полную свободу движениям.

Я оценила вид и невольно сглотнула.

– Хочешь погладить?

Его вопрос получился провокационным.

Чувствую, как каждый сантиметр моей кожи натягивается от напряжения. Губы подрагивают. Прячу взволнованные руки за спину. Я смею верить.

– Как его зовут?

– Меркьюри.

Я уже хотела ответить, но заметила, что что-то, а, скорее, кто-то явно привлёк внимание Хантера. Он казался спокойным, но его серые, словно кварц, глаза нервно блеснули. Я проследила за его взглядом – к нам приближалась сногсшибательная блондинка в коротком коктейльном платье.

Я уже видела её. В его доме. В тот самый первый день своего приезда. Я подумала, что она – его девушка. А, может, это и была Ребекка? Его сестра.

Спешившись, Хантер передал жеребца и часть своей экипировки стоящему неподалёку конюху и, в этот момент, мельком посмотрел на меня через плечо. Но тут же отвел глаза и двинулся к девушке навстречу.

Наш момент был упущен. Если он вообще был.