От загульной жизни нету спасенья.

Чей-то взгляд сегодня сердце мне тронет

И луна в вине, как в небе, утонет.

Ночь-подруга ла ла ла ла ла,

Со мной закрутит ла ла ла ла ла

Ночь-подруга ла ла ла ла ла

Завтра забудет.

Ночь-подруга ла ла ла ла ла

Меня закрутит ла ла ла ла ла

Ночь-подруга ла ла ла ла ла

Меня погубит[1],

— кричали голоса из динамиков. Я особо не вдумывалась в тексты. Сидела, ждала еду под трели желудка.

Официант, парень на вид не старше Кольки, принес заказ: «летний» салат, отбивную, картофельное пюре, черный чай мне и кусок шашлыка вместе с кофе Кольке. Жевала я активно. Ну в самом деле, когда еще наемся на халяву? О вчерашней «халяве» и ее последствиях я старательно пыталась не думать.

— И куда ты теперь? — проглотив последний кусок шашлыка, спросил Колька.

Я пожала плечами. На тарелке еще оставались картошка и часть отбивной, хотелось есть, а не обсуждать мои планы.

— В репетиторы, пока нормальное место не найду.

Я по глазам увидела: этот обормот хочет гадость сказать, вот просто кипит, как чайник, от нетерпения. Как только удерживается-то?

— Что? — помогла я ему.

— Ты ж ни на одном нормальном месте не удержишься, — не выдержал он, — сама ж все испортишь. Прешь как танк, напролом. Хитрее надо быть, Крот.

Глава 4