Точно не кот, хоть и похож. Острая мордочка, уши крупные округлые, окраска шерсти серо- коричневая с чёрными пятнами, и длинный пушистый «гаишный» хвост, с черными поперечными полосками по всей его длине.

Вот этот чудо–юдо сейчас жадно смотрел на всё также открытый пенал у меня в руке и громко урчал при этом.

Потянулся к нему рукой, но видимо чересчур резко дернулся, что напугал его. Зверек спрыгнул со ствола на землю и… у меня чуть глаза не выскочили от удивления: он распался на двоих зверьков и чуть разбежался в разные стороны, смотря на меня укорительно.

— Ты что за глюк такой? — степень моего офигевания трудно передать.

— Пф, — прозвучало в ответ, когда он перестал двоиться и снова стал одним, приблизившись ко мне немного, всё также жадно смотря на пенал с жемчугом.

Не только у Старта жемчуг — мечта, но и у зверька этого глюкнутого походу тоже.

— Будешь? — ради интереса достал красный шарик из пенала и на вытянутой руке протянул зверьку.

Сам я, после того что узнал, перед простым жемчугом пиетета особого не испытывал, он для меня… не бесполезен, но что–то близкое к этому. Старт много про жемчуг рассказывал, когда немного успокоился, видимо из–за мечты его когда–нибудь заиметь немало про не него узнал. В том числе и о том, что жемчуг пробуждает новые способности. Но есть нюанс: пробуждает если у тебя этих самых способностей нет или всего одна. Но чем больше у тебя даров, тем труднее заиметь новый, хоть этим жемчугом обожрись — так я его понял. Но, всегда есть «но»! Не зря он про белый говорил — сказка. Именно белый жемчуг, сколько бы у тебя даров уже не было, всегда пробуждает новый. И не просто пробуждает, но и помогает развить его по максимуму, одновременно развивая и другие, бывшие у тебя до приема такого жемчуга способности.

Я же этой белой сказки, за почти год пребывания в лаборатории у внешников, съел столько, что теперь очень сомневаюсь, что мне черный и красный в чем–то сможет помочь. Это как лекарство, привыкнув к сильным обезболивающим, фиг потом простым анальгином удовлетворишься.

— Ну ты глюк даешь, — протянул я, не зная то ли удивляться, то ли восхищаться, внутри меня сейчас разных эмоций намешано было.

Зверек не раздумывал. Стоило мне только руку в его сторону протянуть, как он, бросив на меня быстрый взгляд, уверенно направился вперед и без колебаний быстренько слизнул подношение с ладони. После чего, я сам расплылся в улыбке, такая умильная мордочка у него стала, довольством во все стороны так и шибануло. А особенно смешно, так это как он вдруг на миг окосел, старательно прислушиваясь к себе. Помню я этот момент, когда сразу после приема жемчуга в желудке теплеет, сам так же прислушивался.

Стараясь не делать резких движений, чуть потянулся и медленно погладил зверька по голове. Но зря осторожничал, я для него, наверное, теперь лучший друг. Мурлыкнув особенно громко, зверек без всяких там всяких забрался ко мне на колени и сам подставил голову — гладь его давай. Чем я и занялся. Об жемчуге даже на миг не пожалел, этот глюк мне такую дозу позитива принес, что сам не заметил, как напряжение отпустило и я уже рефлекторно, без всяких недавних трудностей энергетического хамелеона поддерживаю. Сил ощутимо прибавилось и я, расслабившись, уже не думал ни про внешников, ни про Котыча, ни про будущее. Глюк релаксантом еще тем оказался, даже не заметил, как стрельба в лесу окончательно стихла, краем уха слышал, как «хорошие парни» из леса на поляну прошествовали, но внимания на это особо не обратил. Мимо прошли и ладно. Сидел под деревом и расслаблялся, получая удовольствие. И не поймешь кто больше: глюк, довольно мурлыкавший или я, его гладящий.

Сколько мы так просидели — не знаю. Но в один момент зверек встрепенулся, старательно к чему–то прислушиваясь, тем самым и меня в сознание возвращая, потом ткнулся мордочкой мне в руку, сам своей головой погладился об нее и спрыгнув с моих колен, потянулся от души, выгнувшись дугой. Напоследок посмотрел на меня благожелательно и не прощаясь, одним прыжком скрылся в зарослях. И, если не ошибаюсь, он еще в прыжке умудрился исчезнуть. Вот только что был, и вот уже он растворился в воздухе. Хоть этому я даже не удивился: если он так постоянно жемчужины выпрашивает, то не удивительно что раздваиваться и исчезать научился.

Вскоре вслед за Глюком и Шатун с Лисой меня покинули, видел, как их машины, на удивление тихо шелестя движком, проехали по поляне и поехали дальше по той дороге, по которой внешники сюда приехали. И машины у них интересные: вездеход здоровенный, метров десять длиной, и похожая на Хаммер машина, как и та, такая же широкая. И, если не ошибаюсь, обе эти машины плавающие, форма корпуса об этом не намекала, прямо говорила.

На всякий случай под «хамелеоном» еще с полчаса просидел, благо не напряжно было, сидеть не бегать. И уже потом, когда убедился, что действительно один остался и никто ничего не забыл, возвращаться не собирается, с огромным удовольствием сбросил с себя энергетического «хамелеона» и вздохнул полной грудью. С трудом себя удержал, чтоб не заорать от радости — СВОБОДА!

Котыч сдох, а больше меня никто не найдет, то тот на меня как–то завязан был, не раз, когда избивал меня, жаловался об этом. Но теперь… действительно свобода! От осознания этого чуть лужицей не растекся, слезы так и полились из глаз. Совсем плохой стал, в плаксу превращаюсь, чего раньше за мной не водилось. Как только осознал это, так, сердясь на себя, вытер глаза и решительно поднялся. Закинул за спину рюкзак и, продираясь сквозь заросли, пошел на место бойни, более детально там всё осмотреть, ну и может еще чем полезным повезет разжиться.

Н-да, после Лисы, по словам Шатуна — охочей до хабара, тут ничего не осталось, чуть ли не до голых остовов машины внешников ободрали. Толком и осматривать нечего, убедился, что здесь мне прибарахлиться ничем больше не светит, постоял минуту над телом… тем что осталось от Котыча, и потопал вслед за уехавшими машинами. Не удивлюсь если тут вскоре совсем оживленно станет, не только меня искать начнут, но и тех, кто положил охотников на меня. Так что лучше к тому времени, когда это случится, убраться куда подальше.

Вскоре снова вышел на дорогу, тянувшуюся с юго–востока на северо–запад и которую, драпая от внешников, недавно «прыжком» пересекал. Осмотрелся по сторонам — никого не видно, как и неслышно. Но «неслышно» — это не показатель, я уже сам убедился, тут движки такие используют, что машину только за спиной и обнаружишь, если будешь ориентироваться только на слух. Так что я, постоянно вертя головой, легкой трусцой побежал в северном направлении, если не ошибаюсь и если верить нарисованной Стартом карте, то уже совсем недалеко в той стороне какой–то город должен быть. Вот туда я и направился. Город — это и место где спрятаться можно, и продуктами запастись, а то те, что у меня были, уже почти закончились. Ну и самое главное — это спораны! Где еще, если не в городе, их про запас можно добыть. А запас мне немалый нужен, больше наркотическую ломку я не горю желания испытывать.

Город действительно оказался недалеко, как и край леса.

Совсем неожиданно оказался на просторах, видимый со всех сторон. Так что дальше уже двигался, прижимаясь к лесополосам, чтоб при нужде в них схорониться. Но нет, видимо удача поперла, никого больше не встретил этим днем. А на следующий, чередуя бег с шагом, пройдя еще… не знаю сколько километров, я вдали сначала стену тумана увидел, а потом, когда он развеялся, и сам город разглядел.