– Да, все хорошо, – ответила она тихим голосом.

Поздно вечером они разбили ночлег у одного из придорожных камней, установленных специально для уставших путников.

Лэа достала из ножен свой залежавшийся клинок, который радостно зазвенел, приветствуя хозяйку.

– Здравствуй, мой дорогой, – обратилась она потихоньку к мечу. – Скучал?

Сталь зазвенела, отвечая.

Она улыбнулась.

Скрывшись в темноте, куда не дотягивались отблески костра, она продолжила тренировку.

Лэа взмахнула мечом, тренируясь. Она упивалась такими моментами, когда меч быстро и без препятствий рассекал свежий ночной воздух, обдавая лицо прохладным ветерком.

Еще один взмах мечом и лезвие зазвенело, столкнувшись с другим. Лэа обернулась.

Лейс.

Он был немного бледен, но улыбался. В усталом взгляде его была решимость, в движениях – гибкость и осторожность. Медленно, походкой рыси, готовой к прыжку, он подошел к Лэа. Приблизил свое лицо очень близко, обдал ее жаром своего полуобнаженного и разгоряченного за день тела.

– Лэа…

Она отступила на шаг, приподняв меч.

– Выслушай меня.

– Я знаю все, что ты мне скажешь.

Ее слова резанули больно, но Лейс сдержался.

– Значит, ты все знаешь. Ничего не изменилось с Логи Анджа. Я по-прежнему люблю тебя, хоть ты и ускользнула, не прощаясь. Но вот ты…

Она молчала, судорожно закусив нижнюю губу.

Тихонько скрипнула оставленная ею открытой дверь, в проем заглянула огненно-рыжая голова.

– Тише! – шепнула Лэа. – Радугла патрулирует коридоры…