Что делать, если однажды утром, причем совершенно обычным утром, когда тебе и в институт то не надо, а мама готовит вкуснющие блинчики, вся жизнь переворачивается с ног на голову? Телевизор передает, что отныне все вокруг — игра.
Ниче! Приспособимся!
Надежда умирает последней!
Fantagoro
Опа!
Утро для меня началось достаточно рано. Без копеек десять. Все потому, что эти придурки, Вован и Олег вечером решили позвать меня гулять дебильным детским способом. Стояли под окнами и орали:
— Надька, выходи гулять!
Но! Во-первых, что за идиотизм? Двадцать первый век на дворе. У всех есть мобильники. А во-вторых, тысячу раз говорилось этим дятлам, что я — не Надька, и не собираюсь откликаться на это прозвище!
Лучшим вариантом оказалось залезть в кровать и попросить маман сообщить орущим, что я уже сплю. И что-то так разморило, что даже компик лень стало включать. Так сон меня и настиг.
И вот утро, пахнет блинами. Младшая сеструха, несмотря на выходной, поперлась в музыкалку. К конкурсу какому-то готовиться. Она-то мамина радость, не то, что я. Меня в институт то еле-еле, с натяжкой приняли. Сейчас на четвертом курсе маюсь, пытаюсь стараться, чтобы не выперли. С переменным успехом.
— Ты встал? — голос мамы застал меня перед умывальником.
— Встал, встал! — отозвался я.
Да, должен представиться. Надежда Петр Сергеевич. Фамилия у меня… Эх! Из-за нее и прозвище с детства такое дурацкое! Папаня еще семь лет назад сбежал, да остались от него… Нет, не рожки и ножки. Долги, да фамилия, над которой все подряд ржут.
Для мамки и сеструхи Надеждой быть норм, а я то парень! Сменю. Вот институт закончу, и сменю! На нормальное что-нибудь. Иванов или Сидоров.
Я запихивал в рот уже пятый блинчик с вареной сгущенкой, когда в квартиру влетела растрепанная и запыхавшаяся сеструха.
— Мама! — заорала она как резанная.
Маман даже за сердце схватилась.
— Что случилось? — испуганно спросила она.
Я же проглотил кусок блина, почти вставший поперек горла, и тоже уставился на Светку.