Хоть бы Сашка еще спал… Хоть бы Сашка еще спал…

Едва успела войти в свою комнату и спрятать белье в сумку, как в комнату вошел муж. Светлые волосы взлохмачены, лицо мятое и опухшее. Вздрогнула, увидев на его скуле лиловый синяк, оставленный рукой Саяра.

— А ты где была? — спросил хмуро, избегая моего взгляда. — Проснулся — тебя нет.

Я замялась. Что сказать? В соседней комнате отдавалась твоему сводному брату как в последний раз?.. Но, судя по всему, спросил Сашка без желания узнать ответ.

— Не расскажешь, что вчера было? Кто меня так отмудохал? Рожа на отбивную похожа.

— Саш, надо лед приложить! — шагнула было к нему, потом, вспомнив, что платье на мне мятое и рваное на груди, сложила руки, стараясь прикрыть разрыв, и замерла на месте.

Но муж даже не заметил.

— Так чего случилось-то?

— Твой брат тебя ударил… Чтобы успокоить, — выдавила я. — Ты зачем-то на художника драться полез. Зачем, Саш?

Сашка нахмурил лоб, а потом в глазах забрезжило воспоминание. Он потер виски пальцами и со стоном опустился в кресло.

— Бляяяя…. — протянул он, проводя руками по взъерошенным волосам. — Бляяяяя… Как так-то?

Я подошла к мужу, опустив руку на его светлые волосы, перебирая их пальцами и ощущая сосущую пустоту внутри. Неожиданно муж обхватил мои ноги и, уткнувшись в них головой, зарыдал.

— Надюш, ты прости меня, дурака. Все бухло проклятое. Я ж не специально. Я ж… я ведь…

— Саш, ты чего… — беспомощно пробормотала я, впервые видя мужа таким.

— Когда ребеночка родим, я исправлюсь, обещаю! Да я больше ни капли спиртного в рот не возьму, не сойти мне с места! Клянусь, Надюша, клянусь! Ну прости идиота!

Я до боли закусила губу, мне хотелось кричать. Слезы стыда потекли по щекам. Эх, Сашка, Сашка! Это не ты, а я должна вымаливать прощение и валяться у тебя в ногах! Я! За то, что оказалась неверной женой, за обман, за предательство, за то, что нарушила клятву верности…

— Ну ладно, ладно, Саш, перестань, — глотая слезы, бормотала я, гладя его по волосам.

— Надюш, я ведь не со зла… Бухло все это… Вот увидишь, за ум возьмусь, сегодня же в клинику поедем, Колька скажет, че нам дальше делать… — между всхлипываниями бормотал Сашка. — Будет у нас ребеночек и все хорошо будет, вот тогда заживем… Заживем, Надюш, вот увидишь!

Каждое слово мужа падало на меня, придавливая жгучим стыдом. Нет, нельзя так, не могу больше! Расскажу всю правду мужу, пусть сам примет решение и скажет, нужна ли я ему после всего этого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍