Антирабская кампания

Они сорвались с мест и устремились к толпе, состоявшей, в основном, из людей того же круга, что и Эльдорадо. Квартальская молодежь, страдающая хроническим безденежьем, студенты, оставшиеся без стипендии, и просто наивные люди, уверовавшие в Декрет о Правах Человека, вступали в такое движение, как «антирабская кампания», надеясь подзаработать хоть немного денег, срывая голос и распространяя брошюры и плакаты. Вся эта толпа окружала небольшую трибуну, где стоял оратор и что-то орал. Эльдорадо и Крулс с трудом протиснулись сквозь плотную массу народонаселения поближе к трибуне, и Эльдорадо наконец-то смог разобрать текст произносимой речи.

– Итак, нельзя забывать о беззащитных рабах, эксплуатируемых безжалостной Империя Зла! – орал оратор, стоящий на трибуне. – Мы должны помогать им всем, чем можем, от денежных пожертвований до политических забастовок!

– Скука смертная! – сказал Крулс, зевая и затыкая уши.

– А тебе-то что, главное, тут хорошо платят! – сказал Эльдорадо. – Вон, видишь, стол, где на работу принимают? Пошли, если хочешь есть.

Крулс всегда хотел есть, поэтому без лишних слов направился следом за Эльдорадо к небольшому столику с табличкой «Запись в антирабскую кампанию», стоящему прямо на мокром асфальте слева от трибуны. Подойдя к столу, Эльдорадо и Крулс увидели сидящего за ним человека. Это был некий мистер Ричмонд, глава антирабской кампании. Он занимался тем, что собирал пожертвования с богатых бизнесменов, недовольных квартальской властью, а также проматывал «гуманитарную помощь», присланную из-за границы, для помощи угнетенным рабам в «Империи Зла» – организации Кварталов, объединенной под властью мелкого (или не мелкого?) тиранчика. В Империи Зла процветало рабство, заграничные шишки этим возмущались, президент Квартала Мишель посылал их всех подальше, а ребята вроде Ричмонда открывали частные фонды для «помощи рабам в Империи Зла» и хорошо наживались на этом. А для того, чтобы богатые спонсоры были уверены в том, что их деньги не тратятся зря, Ричмонд организовал «антирабскую кампанию», нанимал активистов, собиравших какие-то политические митинги, проводивших непонятные общественные акции (например, вошедшая в историю акция по сбору гуманитарной помощи под названием «Не выбрасывайте старые шмотки, отдайте их нуждающимся, но сначала постирайте») и тому подобное.

Сейчас тот самый Ричмонд сидел за столом и ждал, чтобы какой-нибудь болван из толпы подошел и записался. Как раз в этот момент к столу подошли Эльдорадо и Крулс.

– Здравствуйте, – сказал Эльдорадо. – Мы хотели бы записаться в активисты кампании.

– Ну наконец-то, хоть кто-то сподобился! – сказал Ричмонд. – А что вы умеете делать?

– Я корректировал статьи в одной бульварной газетенке, – сказал Эльдорадо. – Так что я мог бы писать речи для выступлений ваших ораторов.

– А вы? – спросил Ричмонд Крулса.

– Ну, я… – замялся Крулс, бросая жалобные взгляды на Эльдорадо.

– Он умеет хорошо пропагандировать, – сказал Эльдорадо. – Так что он мог бы работать у вас оратором и орать, сколько вам угодно.

– Хорошо, – сказал Ричмонд. – Вы приняты. Как вас зовут?

– Эльдорадо, – сказал Эльдорадо.

– Крулс, – сказал Крулс.

– Значит так, вы приступаете к работе с завтрашнего дня, – сказал Ричмонд, записывая их имена в какой-то журнал. – Приходите в полдень к кинотеатру «Лукоморский», у нас там будет митинг. Меня вы там легко найдете, и я скажу вам, что делать. Сейчас вы мне пока не нужны, сегодняшний митинг уже кончается. Завтра для вас сделают членские карточки, тащите свои фотографии поприличнее. До завтра, друзья мои!

– До завтра! – сказал Эльдорадо, и они с Крулсом разошлись по домам в ожидании денег.