Светлов выглядел намного моложе своих лет. Жилистый, но тощий, его часто принимали за несовершеннолетнего. Олег уже давно достиг возраста, когда перестаешь видеть смысл кому-то что-то доказать. Он часто наблюдал, как бородатые дети обижались, споря с продавцами. Злые продавцы не верили, что они уже добрали до возможности покупать пиво без мам и пап. Паспорт, который позволял преобретать сигареты и алкоголь на незнакомых точках, всегда находился в кармане.

— Олег Андреевич Светлов, — вслух начал зачитывать администратор зала. — Девяносто пятый год. Ы, так мы же ровесники. Не видел тебя тут раньше. И выглядишь ты молодо. Прикольно! Тоже пришел тестировать тело на износ?

Олег непонимающий уставился на детину.

— Ну смотри, видел школоту и детсадовцев? — спросил детина, а после продолжил, увидев кивок собеседника. — Так вот они с самого утра тут. Каждый приходит и проверяет, на что он стал способен. Восемь-девять раз эти гири поднимаются любым человеком. Но потом руки отказывают. Даже с десятью килограммами подход сделать не получается. Но через время снова могут поднимать большой вес. Ты не устаешь физически, но и не чувствуешь мышцы. Я себя слабаком ощущаю. Как тебе понимание того, что при желании два первоклассника тебя одного смогут победить в драке? Если, коненчо, не побоятся обнулить свои жизни и если ты перестанешь быть неуязвимым. Страшно? То-то и оно. И знаешь, что еще страшно? Они дети. У них осталось детское мышление. И скоро жизней не останется, потому что нет боли. А значит, нет основного фактора, который эволюционно заложен в нас, чтобы мы не творили всякой херни. Понимаешь?

Теперь Олега пробрало. Ведь действительно: ребенок ради интереса спрыгнет с высоты, но ничего не произойдет. Только цифра в шкале жизней уменьшится. Никакой боли и никакого понимания.

— Вижу, что не пропащий ты человек, раз все осознал, — удовлетворенно кивнул детина. — А теперь разминайся и иди заниматься. Знаю, что сейчас можно и без разминки, но правила есть правила. И запомни, если будешь браться за гири, то после восьми раз не держи их над головой. А лучше к штанге иди. Там защита от дурака, который силы рассчитать не может, стоит.

Светлов понял, что торопиться ему больше некуда. Он неспешно размял основные группы мышц: шея, кисти и локтевые суставы, плечи, корпус, ноги. Затем подошел к снаряду, который посоветовал администратор. Поменял блины, чтобы вес был больше. Олег напрягался из-за всех сил, но не мог приподнять восьмидесяти килограммовую штангу. Уменьшил до пятидесяти пяти — никаких изменений не произошло. Тогда вернул все, как было изначально — сорок девять с половиной. Дело сдвинулось с мертвой точки. Раз, два, три. Вес почти не ощущается. Четыре, пять, шесть. Никаких изменений. Семь, восемь, девять. На десятый раз по залу разнесся хохот спортсменов. У Олега резко ослабли руки, штанга начала падать, но остановилась в двадцати сантиметрах от его груди. «Что за хрень? Я никогда не был спортсменом, но годы на стройке сыграли свое. Уж двадцать раз я точно вытянул бы этот вес!» — непонимающе подумал Светлов.

— Ты на парней не обижайся, — сказал детина. — Многие из них потратили больше десяти лет, а теперь оказалось, что вы на одном уровне. Это у них нервный смех. Ты вот представь, что всю жизнь потратил на изучение какого-либо явления. А потом оказалось, что про него все знают, а твое понимание материала скатилось до средних значений.

Олег не мог не согласиться с верзилой. А мысли обижаться на этих людей и не возникло. Он делал повторения снова и снова, целенаправленно не меняя упражнение. Когда время перевалило за девять вечера, к нему подошел администратор:

— Убедился? Никакого прогресса, но и никакой усталости. И еще одно побочное явление этого мира: мы не хотим есть, пить, спать. Все это делается только по привычке. Но мне кажется, что лучше не запускать. Прошло еще слишком мало времени, чтобы понять все тонкости. Дома пообедай и поспи. У нас уже есть человек, который специально не ест и не отдыхает, — он указал на крепкого парня. — Так что одного экспериментатора хватит. Мы закрываемся через полчаса. Так что на сегодня всё.

Светлов поблагодарил ровесника и встал из-за тренажера. Его удивляло, почему люди так просто делятся с ним информацией. Дома он сходил в душ и перекусил. Олег понял, что верзила не такой тупой, так что можно было прислушаться к его совету.

Через пятнадцать минут Светлов понял, что почти целый день не курил. Он достал из кармана пачку, заварил себе кофе и затянулся сигаретой. По привычке открыл ноутбук, но интернет так и не появился. Только отчет продолжал свой ход: «Апокалипсис через 8дн. 03 ч. 12 мин. 42с».

Следующие четыре дня прошли в том же ритме: сон, еда, бессмысленная тренировка. А вот на улицах произошли перемены: люди стали держаться группами, повсюду валялись пустые пивные банки, урны были переполнены. Продуктовые магазины, как опасался Олег, не были разграблены, потому что народ понял, что теперь есть не надо: разве только для удовольствия. Несколько раз его пытались вынудить напасть, но Светлов не обращал на этих людей никакого внимания.

В тренажерном зале он стал своим. Было удивительно, что бывшие спортсмены так быстро приняли новичка. Но оказалось, что они принимают всех. Там не было разделения на длинных и коротких, лысых и волосатых. С этой мыслью он обратился к Игорю (администратору зала), который представился ему на второй день занятий.

— Тебе не кажется, — начал Олег, — что новая реальность и мышление наше изменило? Вот я хожу сюда, а никто не косится. Все мирно общаются, помогают, поддерживают. Объясняют, как правильно соблюдать технику.

— Ты, видимо, — ухмыльнулся Игорь, — никогда не ходил в залы. Ничего не изменилось. Пришел бы ты сюда год назад, то увидел такую же обстановку.

Начало происходить нечто странное. Один из завсегдатаев, который проводил эксперимент, вдруг застыл, а после начал растворяться в воздухе. Гантели, что он сжимал, с гулким стуком упали на пол. Никакого предмета не отделилось от его тела. Посетители ошарашено следили за той точкой, где минуту назад находился человек. Никто не выдавал признаков паники. Все сразу осознали, что это из-за обнуления жизней. Некоторое время пообсуждали, а после продолжили заниматься своими снарядами.

— Видишь, — сказал Игорю Олег, — все же произошли изменения. Представь неделю назад кто-то умер бы в твоем зале. Началась бы суета, крики, звонки в полицию и скорую, а теперь всем стало всё равно.

— Да, я обратил внимание, что стал более устойчивым эмоционально, — согласился детина. — И каким-то безразличным ко всему. Сейчас я уже с легкостью принимаю то, что больше не смогу физически развиться, хотя раньше это для меня было смерти подобно. Да и делаю все только из-за привычки. Понимаю, что зал держать теперь не имеет смысла, хотя люди сюда и приходят. А ты как?

— А мне, если честно, — подумав, сказал Олег, — и было все равно. Для меня почти ничего не изменилось. Работу только потерял. Последние пару лет работал удаленно тестировщиком. Ну и связь с некоторыми знакомыми прервалась. Но зачем нужна работа, когда через четверо суток все изменится?