— Нет, — непонимающе уставился на друга Кирилл, — про это голос ничего не говорил.

— Да нет, сейчас проведем, — Светлов потер руки и достал пару бутылок коньяка. — Ты смотрел фильм «Двадцать одно»? Там один профессор показывал парадокс Монти Холла. Типа есть три двери. Нужно отгадать, за какой из них спрятан искомый предмет. Ты называешь одну, я открываю другую. Но такую, за которой точно нет предмета. И тебе нужно поменять свой первоначальный выбор на оставшуюся дверь. Суть в том, чтобы повысить вероятность отгадывания. А чтобы её повысить, тебе всегда надо менять свой выбор. Понимаешь?

— Бред какой-то! Вероятность станет пятьдесят процентов, — возразил Кирилл. — Одна из двух ведь.

— Нет. Давай так: ты будешь всегда менять свое решение. У нас есть литр коньяка, — Олег потряс бутылками. — Если ты отгадываешь, меняя решение, ты выпиваешь десять грамм. Если не отгадываешь, то пью я. Согласен? — предложил Светлов.

— Ну и выпьем мы по пятьсот грамм. Зачем тебе это? — спросил Кирилл.

— Я хочу проверить, — Олег на мгновение задумался, — изменились ли законы нашего мира. Не те законы, по которым зрение чудесным образом восстанавливается, а ты почему-то ослабел, а законы логики. Играем? Заодно и нормально поговорить можно будет.

Светлов видел паникующее состояние друга. Также Олег помнил, что в школьные годы здоровяка интересовала логика. Поэтому он и предложил сыграть именно в эту игру. Нужно было хотя бы на время отвлечь товарища от мрачных мыслей.

Спустя два часа французское чудо опустело. Кирилл теперь не выдавал каких-либо эмоций, которые можно было бы принять за истерику.

— Олег, вот ответь: как это понимать? — заплетающимся языком спросил Здоровяк. — Почему я выпил шестьдесят семь раз, а ты всего тридцать?

— Да потому что лягушатники не доливают! — Светлов стукнул кулаком по столу. Затем по привычке попытался поправить очки, но их на глазах не оказалось. — Тридцать граммов на две бутылки. Это грабёж средь бела дня!

— Да я про то, — засмеялся Кирилл, — что я выпил в два раза больше тебя, хотя вероятность одинаковая.

— Приведу пример. А если бы дверей, в нашем случае карт, было тысяча? И я бы постоянно открывал другие двери… Точнее карты. Ну ты понял, — мысли немного путались. — А ты сохранял до последнего свой начальный выбор. И когда оставалось две, то ты поменял бы решение?

— Ну естественно! — ухмыльнулся Кирилл, запрокидывая голову. — Вероятность, что я с первого раза отгадаю твоего бубнового туза из тысячи карт кр-р-райне мала!

— Тут также. Просто вероятность при смене выбора у тебя увеличилась на семнадцать процентов. Там шестьдесят семь против тридцати трех. Но мы проверили главное: логика пока работает, — сказал Олег, а про себя добавил: «И ты пришел в норму». — Друже, давай спать?

Проснулись друзья через шесть часов. Они решили не вызывать такси. Товарищи отправились на метро.

— Так точно в пробке не увязнем! — рассудил Светлов.

В городе стояло непонятное напряжение. Прохожие вглядывались в лица, они будто пытались разгадать: «А не пришелец ли натянул чужую кожу и теперь представляется человеком?»

До Пулково добрались без приключений, хотя на фоне всеобщего помешательства это было большим достижением. До вылета было достаточно времени. Регистрация еще не началась, а сидеть в здании аэропорта не хотелось. Олег с Кириллом начали неспешно прогуливаться, подставляя лица теплому летнему ветру. Создавалось ощущение, что они навсегда прощаются друг с другом, хотя никто в слух этого не сказал.

На территорию Пулково вдвоем решили не идти, так как при входе было много условностей: снимание обуви с ремнем, выкладывание всех вещей из карманов, проверка документов — так что попрощались возле поста досмотра. Но прощались так, будто встреча произойдет на следующей недели. «Удачи тебе, добрый друг! И жене с детьми. Мы ведь больше никогда не увидимся!» — подумал Олег, но вслух просто пожелал удачи, наказав позвонить, когда тот прибудет домой.