– Призы за стрельбу назначаются в следующем порядке: 1-го разряда – тому, кто положил в белую полосу все пять пуль; 2-го разряда – тому, кто положил в белую полосу четыре пули; и 3-го разряда – тому, кто в белую полосу положил три пули. Если из числа состязавшихся выполнят условия для получения призов более определенного их числа, то преимущество отдается тем, которые в белой полосе мишени выбьют большее число номеров. Всего на призы Чернявенской сотни выделено казной триста рублей.

На этот раз веселый шум из толпы зрителей длился намного дольше. Во время возникшей паузы Селеверстов что-то быстро прошептал на ухо Буревому, после чего тот продолжил:

– Чтобы повысить накал состязаний, по просьбе атамана Селеверстова и старейшин станицы Черняева в них будет участвовать казачий сын Тимофей Аленин. Говорят, он в пятнадцать лет от роду хорошо дерется с казаками приготовительного разряда. Посмотрим, так ли он хорош в стрельбе и наездничестве. – Буревой развернулся к атаману Селеверстову и, усмехнувшись в усы, сказал: – Зови своего героя.

Селеверстов, повернув голову назад и найдя меня в толпе, призывно махнул рукой. Увидев этот жест, как мы условились ранее, я выбежал перед строем казаков и, перейдя на строевой шаг, подошел к Буревому, вскинул руку к папахе и доложил:

– Ваше выскоблагородие, Тимофей Аленин по вашему приказанию прибыл.

– Становись на левый фланг, Тимофей Аленин, – улыбаясь, отдал команду Буревой.

– Есть, – развернувшись, я добежал до левого фланга строя казаков и, соблюдая все требования, встал в строй.

– Ну что же, – снова загрохотал над полем бас Буревого, – начнем, помолясь. Вольно! Через пять минут первые шесть казаков выходят на линию огня. Разойдись!

Строй казаков рассыпался. Буревой, взяв под руку Селеверстова, направился к своей свите.

– Все готово, Петр Никодимыч, – мишени, махальные, трубач?

– Так точно, господин войсковой старшина. Все согласно требованиям Наставления 1884 года. Мишени все новые. Махальные назначены, и укрытие для них подготовлено. За каждой мишенью на линии огня закреплены казаки в звании не ниже младшего урядника. Поле на шесть мишеней оградили еще два года назад валами. Оцепление по валам выставлено. Все готово к началу состязания.

– Тогда пойдем к линии огня, понаблюдаем, как твои казаки отстреляются и чем меня удивит твой Тимофей Аленин.

Буревой, махнув свите рукой, направился к линии огня, где уже собирались казаки, которым выпала очередь стрелять первыми. Поближе к линии огня стала подтягиваться толпа зрителей, для которых натянутыми веревками была обозначена безопасная зона.

Я стоял рядом с казаками-малолетками, которые ждали своей очереди для выхода на линию огня. Многие из них, особенно «отметеленная» нами с Ромкой семерка казаков, за исключением Афанасия Гусевского, смотрели на меня с неприязнью, которая усилилась, когда они рассмотрели, что в руках у меня восьмизарядный карабин Маузера, который я забрал у Ромки, стоявшего с моим снаряжением в толпе зрителей. Не обращая на молодых казаков внимания, я проверил, как ходит затвор у карабина, патроны в патронной сумке и, поставив карабин к ноге, замер. Судя по прошлогодним стрельбам, ждать своей очереди мне предстояло больше получаса.

Первые шесть казаков вышли на линию огня и встали напротив своих мишеней, находящихся в двухстах шагах. К ним подошли урядники, контролирующие стрельбы, проверили оружие «малолеток» и выдали по первому патрону. Дождавшись, когда все махальные спрятались в укрытие, а старший махальный урядник Лунин поднял шест с красным флажком, старший на линии огня вахмистра Митяй Широкий скомандовал: «Стрелять». Выставив прицелы и зарядив карабины, смена сделала первый выстрел из положения стоя, после чего, взяв «ружье вольно», стали ждать показа пуль.

После подачи сигнала «перестать стрелять» старший махальный опустил флаг, и шесть махальных побежали к своим мишеням, указками показали стрелявшим казакам отметки пуль, отметили их на мишени и внесли результаты в листы отметок, после чего спрятались в укрытие.

Старший махальный поднял флаг, на линии огня выдали очередные патроны, новая команда «стрелять», и все пошло по накатанному кругу. Шесть выстрелов каждого казака, и новая смена из шести казаков выходит на линию огня.

«Как долго!» – думал я, глядя на эти перестроения. Хотя, как говорили в советской армии, все уставы написаны кровью. Если не соблюдать требования имеющегося наставления по стрельбе, недолго и до несчастного случая. Уже две смены отстрелялись. Через три моя очередь.

Минут через двадцать шестая смена, состоящая из меня и еще трех казаков, наконец-то вышла на линию огня. Я передал восемь патронов к маузеру уряднику Науму Башурову, который отвечал за мой огневой рубеж, и стал ждать, когда кто-то из махальных по нашей с атаманом Селеверстовым задумке прикрепит лист бумаги, закрыв центр моей мишени. Вахмистр Шохирев махнул рукой, из укрытия махальных выбежал приказный Данилов и, прикрепив к моей мишени лист бумаги, опять спрятался за стеной укрытия.

– Что происходит? – войсковой старшина Буревой недоуменно посмотрел на Селеверстова.