«Кубик» заржал как конь. – Смешно.
Вышел Артем, за ним шло 6 девочек, я обратил внимания на одну. Она была невысокого роста с худенькой стройной фигуркой. Грудь двоечка, смазливое лицо, которое было, как у ребенка. Может я ошибаюсь, но на вид ей было лет 16–17. Не хватало еще педофилии тут.
– Артем, эту мелкую ко мне, остальных к тебе и на базу.
– Барышни сжали булки, к вам еще один пассажир!
– Как тебя зовут, девочка?
– Вика.
– Вика значит, садись в машину, есть на тебя у меня планы.
– Так тебя на молодых тянет? – завела шарманку проститутка не переднем сиденье. – Что с них взять, ничего не умеют, раскинут рогатки свои, и лежат, закрыв глаза. А член в рот не страшно им давать? Они же как зайки морковку отхрустят.
Все девочки в машине засмеялись.
– Милый, я тебе такой минет сделаю, мозги через член высосу. Ты меня навсегда запомнишь и будешь по мне скучать. А как страдать будешь без моих ласк, словами не передать.
– Про таких, как ты говорят – до хера трындим, а не хера не делаем. Ты своих клиентов забалтывала чтоб они уснули или свалили? Помолчи 15 минут, скоро приедем.
Включив громче музыку, я расслабился и просто ехал по ночному городу. На улицах не было драйва, было тихо и спокойно. Не носились спортивные мотоциклы, разрывая воздух громким выхлопом. Не мелькало желтым от яндекс-такси. Город почти вымер, люди отдыхали перед утреней сменной, а ночная – еще работала. Тольятти жил своей неспешной жизнью, в которой скоро произойдут глобальные перемены.
Глава 8
Дорога до базы прошла под поп-музыку 90х. Слушать подвывание певцов можно было сильно напрягая слух. Как могла молодежь фанатеть от этой лабуды, которую каким-то не понятным образом называли музыкой? Или я совсем не разбираюсь в музыке или стал очень старым.
– Глеб, тебе 43 года! Конечно же ты старый! – усмехнулся сама себе – Пришел в костюме из молодого парня на тусовку молодежи и хочешь расслабиться. Сейчас братва тебе покажет, как надо развлекаться. Интересно, все будет по скромному? Или устроят такой группен-секс, что немецкие порнорежиссёры будут нервно курить в сторонке. Всю жизнь я слышал фразу: «Секса в СССР не было!». Ага – а детей приносил аист. Все логично. И не подкопаешься.
Вот и ворота лагеря. Сетка рабица, которая огораживала периметр уже моего лагеря, совсем ничего не скрывала. Хорошо, что лес вокруг. А то виды того, что сейчас будет, могли сломать не одну психику.
– Выходим, барышни. Все к столу. Братва, тут девочки хотят нас поздравить с прекрасным вечером. К девушкам относиться аккуратно, нам их еще возвращать надо – не обязательно бодрыми, но с товарным видом.
Жрицы любви растерялись, как бы подозревая, что будет весело. Когда на одну даму – два кавалера, скучно точно не будет. Каждый сам выбирает свою профессию. Уверен на 100 процентов, что из этого контингента – не было ни одной, которую насильно заставили работать. Все по собственному желанию пришли, а дальше классика жанра. Купили им шмотки, косметику, сводили в ресторан – и поставили на счетчик. Должна? Рассчитайся и иди куда хочешь. Только рассчитаться было уже невозможно. Во-первых, счет на одежду, косметику, ресторан увеличивался сразу в 10 раз. Во-вторых, была система штрафов. Плюс субботники, когда работаешь бесплатно, а долг не сокращается. Мы сегодня могли забрать всех без оплаты, но наглеть не стали. За опт получилась хорошая скидка и проще было рассчитаться, чем быть потом должным.
Рассуждаю о «красючках» как о товаре. Пускай специфичном, но товаре. С каждым годом, такая мысль будет появляться у большинства граждан Российской Федерации. Люди – это просто товар. И человеческая жизнь стоит, не больше стоимости патрона.
Не знаю, правда или нет, но слышал историю, что когда в 90х провели в школе социальный опрос, по теме: «Кем ты хочешь стать?» – 80 процентов юношей ответили – бандитами, а 90 процентов девушек – валютными проститутками. Как буквально за 3–4 года получилось извратить систему человеческих ценностей? Когда в СССР любовница – была падшей женщиной, а если мужчина уходил от жены, то его разбирали по запчастям на парткоме и грозились выгнать с партии и уволить с работы. Вот как была ценна ячейка общества.